ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Великий, прекрасный Зевс веселых греков превратился здесь, на Ниле, в Сераписа и сделался мрачным богом подземного мира. Большинство культов и мистерий, собирающих тысячи поклонников, относится к смерти. Посредством суеты, которою они портят для себя так много часов, они желают проложить себе путь к полям блаженных и, однако же, преграждают его для себя сами вожделениями, которым они предаются. Но теперь время исполнилось, и в новом мире для всего человечества, призванного к более высокой жизни, открывается новый путь; и душа того, кто пойдет по нему, может ожидать смерти, как невеста своего жениха в свадебное утро. Да, я молился моему Богу о твоей умиравшей матери, прелестнейшей и лучшей из женщин. Но я молил Его не о сохранении ее жизни, не о том, чтобы ей, болящей, было дано дольше оставаться между нами, а о том, чтобы для нее открылся другой мир с его великолепием.
Его речь была прервана отрядом вооруженных людей, раздвигавших толпу, чтобы очистить место для прохода быков, обреченных на убиение в храме Сераписа при приближении императора, их было несколько сотен, и у каждого на шее висел венок, а у самых красивых из них, которые открывали шествие, рога были позолочены.
Когда дорога снова была свободна, Андреас указал своей спутнице на быков и шепнул ей:
– Там прольется кровь в честь будущего бога Каракаллы. Однажды на арене он своими собственными императорскими руками убил сотню кабанов. Но, девушка, когда время исполнится, тогда уже не будет более пролития невинной крови. Ты с жаром говорила сейчас о величии римской империи. Но… подобно разным фруктовым деревьям в наших садах, которые мы утучнили кровью, она сделалась великою посредством крови, посредством жизненного сока порабощенных. Эта самая гордая из всех империй всем, что в ней есть наилучшего, обязана убийству и грабежу; но теперь… теперь для ненасытного Рима выросла из его грехов быстрая погибель.
– И если твое зрение не обманывает тебя и варвары уничтожат войска цезаря, что тогда? – спросила Мелисса и тревожно посмотрела на возбужденного собеседника.
– Тогда мы поблагодарим их, – вскричал с сияющими глазами Андреас, – за то, что они помогли разрушению гнилого дома!
– А если это будет так, – тревожно воскликнула девушка, – то с этим вместе рухнет все! Что есть в мире, чем бы можно было заменить Рим? Если империя попадет в руки варваров, то Рим будет опустошен, а с ним и множество провинций, процветающих под его охраной.
– Тогда, – отвечал Андреас, – начнется царствование духа, где будут господствовать мир и любовь, вместо вражды, убийства и войны. Тогда будет один пастух и одно стадо.
– И не будет больше рабов? – спросила Мелисса с возрастающим изумлением.
– Ни одного! – вскричал ее собеседник, и строгие черты его лица засияли каким-то светлым одушевлением. – Свободен будет каждый, и все будут связаны до единого любовью посредством нашего Искупителя.
Девушка тихо покачала головою. Андреас понял, что происходит с ней, и, заглядывая ей в глаза, продолжал:
– Ты думаешь, что это невыполнимые желания освобожденного раба, что моими устами говорят скорбь и внезапное воспоминание о перенесенных мною безмерных несправедливостях? Какой честный человек не желал бы избавить и других от бедствия, которое когда-то давило его самого всею своею тяжестью! Но ты ошибаешься! Точно так же, как я, думают тысячи мужчин и женщин, люди, родившиеся свободными, которым некто открыл, что время ныне исполнилось. Он, лучший и величайший, который скорбь всего человечества сделал своею собственною скорбью, предпочитает бедного богатому, страждущего – счастливому, ребенка – мудрецу, сильному умом и знанием; и в Его царстве последние будут первыми, а из последних последние, беднейшие из бедных это, конечно, рабы.
Эти слова закончились глубоким вздохом. Мелисса пожала руку своего спутника и сказала:
– Какие ужасы тебе пришлось выстрадать, бедный Андреас, пока тебя не освободил Полибий!
Он безмолвно кивнул головой, и оба молчали, пока не вышли в какую-то тихую боковую улицу. Там девушка вопросительно взглянула на него и начала снова:
– И ты теперь надеешься на нового Спартака Спартак (? – 71 до н.э.), вождь крупнейшего восстания рабов 73 (или 74) – 71 до н.э. в Италии. Уроженец Фракии. (Примеч. пер.)
. Или ты сам думаешь выступить во главе восстания рабов? Ты был бы подходящим для этого человеком… А я умею молчать.
– Если бы это было нужно, то почему нет? – отвечал он, и в его глазах вспыхнуло яркое пламя.
Но когда она отступила от него в испуге, улыбка пробежала по его лицу, и он продолжал успокоительным тоном:
– Не беспокойся, дитя! То, что должно произойти тогда, произойдет без пролития крови и без бунта. Но неужели тебе, обладающей зоркими глазами и добрым сердцем, так трудно отличить справедливое от несправедливого и сочувствовать чужому страданию? И в самом деле, чего только не освещает и не оправдывает привычка! Вы жалеете птицу, запертую в слишком тесную клетку, вы жалеете лошака, изнемогающего под слишком тяжелою ношей, несправедливость, нанесенная вам самим, возбуждает в вас негодование. Но для человека, которого мрачная судьба, и только в редких случаях собственная вина, лишила свободы, чья душа подвергалась еще более тяжким мукам, чем его поруганное тело, у вас не находится в запасе ничего, кроме совета, пригодного для философов, но для него оказывающегося горькою насмешкой: терпеливо переносить несчастье. Ведь он только раб, купленный или полученный в наследство. Кому из вас когда-нибудь приходит в голову вопрос: кто дал вам, свободным людям, право поработить половину всех жителей Римской империи и отнять у нее благороднейшие из всех человеческих прав?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
Его речь была прервана отрядом вооруженных людей, раздвигавших толпу, чтобы очистить место для прохода быков, обреченных на убиение в храме Сераписа при приближении императора, их было несколько сотен, и у каждого на шее висел венок, а у самых красивых из них, которые открывали шествие, рога были позолочены.
Когда дорога снова была свободна, Андреас указал своей спутнице на быков и шепнул ей:
– Там прольется кровь в честь будущего бога Каракаллы. Однажды на арене он своими собственными императорскими руками убил сотню кабанов. Но, девушка, когда время исполнится, тогда уже не будет более пролития невинной крови. Ты с жаром говорила сейчас о величии римской империи. Но… подобно разным фруктовым деревьям в наших садах, которые мы утучнили кровью, она сделалась великою посредством крови, посредством жизненного сока порабощенных. Эта самая гордая из всех империй всем, что в ней есть наилучшего, обязана убийству и грабежу; но теперь… теперь для ненасытного Рима выросла из его грехов быстрая погибель.
– И если твое зрение не обманывает тебя и варвары уничтожат войска цезаря, что тогда? – спросила Мелисса и тревожно посмотрела на возбужденного собеседника.
– Тогда мы поблагодарим их, – вскричал с сияющими глазами Андреас, – за то, что они помогли разрушению гнилого дома!
– А если это будет так, – тревожно воскликнула девушка, – то с этим вместе рухнет все! Что есть в мире, чем бы можно было заменить Рим? Если империя попадет в руки варваров, то Рим будет опустошен, а с ним и множество провинций, процветающих под его охраной.
– Тогда, – отвечал Андреас, – начнется царствование духа, где будут господствовать мир и любовь, вместо вражды, убийства и войны. Тогда будет один пастух и одно стадо.
– И не будет больше рабов? – спросила Мелисса с возрастающим изумлением.
– Ни одного! – вскричал ее собеседник, и строгие черты его лица засияли каким-то светлым одушевлением. – Свободен будет каждый, и все будут связаны до единого любовью посредством нашего Искупителя.
Девушка тихо покачала головою. Андреас понял, что происходит с ней, и, заглядывая ей в глаза, продолжал:
– Ты думаешь, что это невыполнимые желания освобожденного раба, что моими устами говорят скорбь и внезапное воспоминание о перенесенных мною безмерных несправедливостях? Какой честный человек не желал бы избавить и других от бедствия, которое когда-то давило его самого всею своею тяжестью! Но ты ошибаешься! Точно так же, как я, думают тысячи мужчин и женщин, люди, родившиеся свободными, которым некто открыл, что время ныне исполнилось. Он, лучший и величайший, который скорбь всего человечества сделал своею собственною скорбью, предпочитает бедного богатому, страждущего – счастливому, ребенка – мудрецу, сильному умом и знанием; и в Его царстве последние будут первыми, а из последних последние, беднейшие из бедных это, конечно, рабы.
Эти слова закончились глубоким вздохом. Мелисса пожала руку своего спутника и сказала:
– Какие ужасы тебе пришлось выстрадать, бедный Андреас, пока тебя не освободил Полибий!
Он безмолвно кивнул головой, и оба молчали, пока не вышли в какую-то тихую боковую улицу. Там девушка вопросительно взглянула на него и начала снова:
– И ты теперь надеешься на нового Спартака Спартак (? – 71 до н.э.), вождь крупнейшего восстания рабов 73 (или 74) – 71 до н.э. в Италии. Уроженец Фракии. (Примеч. пер.)
. Или ты сам думаешь выступить во главе восстания рабов? Ты был бы подходящим для этого человеком… А я умею молчать.
– Если бы это было нужно, то почему нет? – отвечал он, и в его глазах вспыхнуло яркое пламя.
Но когда она отступила от него в испуге, улыбка пробежала по его лицу, и он продолжал успокоительным тоном:
– Не беспокойся, дитя! То, что должно произойти тогда, произойдет без пролития крови и без бунта. Но неужели тебе, обладающей зоркими глазами и добрым сердцем, так трудно отличить справедливое от несправедливого и сочувствовать чужому страданию? И в самом деле, чего только не освещает и не оправдывает привычка! Вы жалеете птицу, запертую в слишком тесную клетку, вы жалеете лошака, изнемогающего под слишком тяжелою ношей, несправедливость, нанесенная вам самим, возбуждает в вас негодование. Но для человека, которого мрачная судьба, и только в редких случаях собственная вина, лишила свободы, чья душа подвергалась еще более тяжким мукам, чем его поруганное тело, у вас не находится в запасе ничего, кроме совета, пригодного для философов, но для него оказывающегося горькою насмешкой: терпеливо переносить несчастье. Ведь он только раб, купленный или полученный в наследство. Кому из вас когда-нибудь приходит в голову вопрос: кто дал вам, свободным людям, право поработить половину всех жителей Римской империи и отнять у нее благороднейшие из всех человеческих прав?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216