У меня в памяти осталась цветная статуя из воска, такое живое изображение Пертинакса, как будто последний восстал из могилы. А процессии, казалось, не будет конца: постоянно появлялось нечто новое. Все двигалось, облаченное в траурные одежды, даже поющие хоры мальчиков и мужчин. Цило объяснял мне, кого именно изображали статуи римлян, оказавших услуги отечеству, а также бюсты и статуи ученых и художников, несомые среди шествия. Затем следовали бронзовые изображения всех народов, населявших империю, в их костюмах. Цило говорил мне их названия и объяснял, где они проживают. При этом он заметил, что все они со временем будут мне повиноваться, но что я должен изучить военное искусство, чтобы принудить их покориться мне, если они когда-нибудь вздумают возмутиться против меня, и когда мимо нас проносили знамена ремесленных общин, проходили пешие и конные воины, скаковые лошади из цирка и много всего другого, он продолжал свои объяснения. Но это теперь приходит мне в голову только потому, что мне это было так приятно. Этот пожилой человек постоянно говорил только со мною. На меня одного он указывал как на будущего повелителя, Гете он предоставлял спокойно лакомиться сластями, которые дали ему двоюродные сестры. А когда и я намеревался взять себе кусочек, то он не допускал меня до этого. Цило погладил мои кудри и проговорил: «Предоставь ему эти мелочи, когда ты вырастешь, то взамен этого тебе будет принадлежать целое римское государство со всеми теми народами, которые я показывал тебе».
Между тем Гета одумался и сам пододвинул ко мне свои лакомства. Я отказался от них, когда же он хотел навязать их мне насильно, то я выбросил их на улицу.
– И все это осталось у тебя в памяти? – спросила Мелисса.
– В тот день неизгладимыми чертами врезалось в мою память еще и другое, – отвечал Каракалла. – Я в первый раз увидал костер, на котором сжигали тело Пертинакса. Он был великолепно убран. На вершине стояла также позолоченная колесница, в которой он ездил охотнее всего. Прежде чем консулы подожгли дрова из индийских дерев, отец подвел нас всех к изображению Пертинакса, чтобы его облобызать. Меня он держал за руку. Где бы мы ни показывались, повсюду сенат и народ радостно приветствовали нас. Мать несла Гету на руках. Это понравилось всем. При появлении ее и брата они крикнули так же громко, как и при нашем появлении. И я даже теперь помню, как больно кольнуло мне в сердце это обстоятельство. Лакомства я охотно предоставлял ему. Что же касается приветствий народа, они должны были принадлежать отцу и мне, но никак не моему брату. Север – в первый раз я сознательно понял это – был теперешний, а я – будущий император. Гета обязан был только повиноваться наравне со всеми другими.
Облобызав изображение Пертинакса, я все еще рука об руку с отцом всматривался в пламя. С треском его языки пробирались сквозь дрова костра. Я еще и до сих пор вижу, как они, точно ласкаясь, облизывали дерево, пока оно не отдавалось им и, мгновенно запылав, посылало кверху сноп дымного пламени. Наконец горы из дерева превратились в один исполинский факел. И вдруг из недр пламени взвился орел. Со страхом то туда, то сюда летала ширококрылая птица сквозь марево, позолоченное солнечными лучами, дрожавшее от жара, высоко поднимая свои крылья над дымом и пламенем. Но орел скоро ускользнул от удушающего пламени. С восторгом указывая на него отцу, я вскричал: «Посмотри на птицу, куда она летит?» А он проговорил с ударением: «Вот это так! Если ты хочешь, чтобы то могущество, которое я приобрел для тебя, осталось неограниченным, то должен смотреть в оба. Не следует оставлять без внимания ни одного предзнамения, не упускать ни одного удобного случая». И сам он поступал таким образом. Препятствия существовали для него только ради того, чтобы устранять их с дороги. Он же и научил меня никогда не знать отдыха и остановки и не щадить боязливо жизни врагов. То празднество закрепило за отцом благодарность римлян. А между тем на Востоке против него стоял еще Песценний Нигер с большим войском. Но колебание не было в характере отца. Несколько месяцев спустя после похорон Пертинакса Север превратил могущественного соискателя императорского трона в обезглавленный труп.
Но пришлось устранить с пути еще другое препятствие. Ты слышала о Клавдии Альбине? Отец даже усыновил его и возвысил до роли своего соправителя. Но Север не в состоянии был разделять свою власть с кем бы то ни было. Когда мне минуло девять лет, я после битвы при Лионе увидел мертвое лицо Альбина, разбитого на поле сражения. Голова его торчала на копье перед курией.
Итак, после отца я сделался самым высшим лицом в государстве, первым среди юношей всего света и будущим императором. На одиннадцатом году жизни воины провозгласили меня Августом: это было во время парфянской войны, при завоевании Ктесифона. Но они оказали такую же честь и Гете. Мне показалось, как будто капля полыни попала в сладкое питье, и если теперь… Впрочем, какое дело девушке до дел государства и до судьбы властителей и народов?
– Продолжай, – просила Мелисса. – Я уже вижу, к чему ты клонишь свою речь. Тебе была неприятна мысль разделять господство с кем-нибудь другим.
– Нет, этого мало, – с живостью возразил Каракалла. – Не только неприятно, мне представлялось это невыносимым, невозможным. Я хочу доказать тебе, что я был не похож на завистливого сына какого-нибудь торгаша, который не желает выдать брату его часть из отцовского наследства. Целый мир, вот в чем дело, был слишком тесен для нас двоих. Не я, а судьба послала смерть Гете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216