Как он попал к англичанам и сюда на войну?
— Я не знаю, он сказал мне только, что много пережил.
— Охотно верю. Он живет в долг в гостинице; но, может быть, мы найдем ему комнату в боковом флигеле на дворе.
— Нет, Питер, — горячо возразила она, — там тоже нет ни одной комнаты в порядке!
— Потом найдется. Будем приглашать его каждый день к обеду, так, может быть, он нам что-нибудь расскажет. У юнкера много хороших задатков. Он просил меня не оставлять его без дела, дать ему, как и всем, занятие. Ян ван дер Доес найдет ему сегодня же подходящее место, так как наш новый главнокомандующий разбирается в людях.
Варвара вмешалась в разговор. Питер велел, несмотря на будни, принести себе вместо пива кружку вина, и сегодня случилось то, чего не случалось несколько недель: кушанья были убраны, а хозяин еще добрых четверть часа оставался за столом со своими и рассказал им о быстром выступлении испанцев, о печальной участи английских перебежчиков, которые были обезоружены и уведены по отрядам, об отчаянном сопротивлении, оказанном у Альфена теми британцами, к отряду которых принадлежал и юнкер Георг, и о другом горячем сражении, в котором, вероятно, пал дон Гаэтан, правая рука и лучший офицер дель Кампо Вальдеса. По дельфтской дороге еще отправляются и прибывают в город вестники, но уже завтра, говорил он, и эта дорога, быть может, будет занята неприятелем. Говоря обо всем этом, Питер постоянно обращался к Марии, если не отвечал на прямой вопрос Варвары; поднимаясь же из-за стола, он заказал на завтра хорошее жаркое для гостя, которого хотел пригласить лично. Едва закрылась за ним дверь кабинета, как к Марии бросилась маленькая Лиза; она обвила ручками колени Марии и спросила:
— Правда, мама, юнкер Георг — это тот большой капитан с голубым пером, который так быстро спрыгнул к тебе по лестнице?
— Да, дитя мое!
— И он завтра будет обедать у нас! Адриан, он будет обедать у нас!
Малютка от радости захлопала в ладоши и побежала к Варваре, чтобы еще раз закричать:
— Тетя Бэрбель, ты слышала? Он завтра придет к нам!
— Со своим голубым пером, — ответила вдова.
— И у него локоны, локоны, такие же длинные, как у ассендельфтской Клэрхен. Можно мне пойти к тете Хенрике?
— Может быть, попозже, — ответила Мария. — Идите, дети, принесите цветы и хорошенько отделите их от зелени. Траутхен принесет обручи и ниток, и мы сплетем венки.
Слова юнкера Георга, что сегодня счастливый день, казалось, оправдывались: молодая женщина нашла Хенрику свежей и поправившейся. С разрешения доктора она ходила взад и вперед по комнате, довольно долго просиживала у раскрытого окна, с удовольствием съела своего цыпленка, и, когда к ней пришла Мария, она сидела в мягком кресле, наслаждаясь чувством восстанавливающихся сил.
Молодая женщина порадовалась ее хорошему виду и высказала, как она ей нравится сегодня.
— Я возвращаю вам ваш комплимент, — ответила Хенрика. — Вы сами такая радостная сегодня. Что вас порадовало?
— Меня? О мой муж был веселее обыкновенного, и за столом было много рассказов. Я пришла только осведомиться о вашем здоровье. До свидания, пока. Теперь мне нужно заняться вместе с детьми грустной работой.
— Вместе с детьми? Но что же может быть общего у эльфочки и синьора Сальваторе с печалью?
— Завтра состоится погребение капитана Аллертсона, поэтому мы хотим сообща сплести венки на гроб.
— Плести венки! — воскликнула Хенрика. — Я могу вас поучить этому. Траутхен, возьмите тарелки и позовите ко мне детей!
Служанка вышла, но Мария встревожно сказала:
— Вы опять слишком себя утомляете, Хенрика!
— Ничуть! Завтра я опять начну петь! Напиток моего исцелителя! Я вам скажу, что он делает просто чудеса. Достаточно ли у вас цветов и дубовых листьев?
— Да, я полагаю.
В это время отворилась дверь, и в комнату осторожно вошла Лизочка; она на цыпочках, как ей было приказано, подошла к Хенрике, позволила ей поцеловать себя и затем с жаром сказала:
— Тетя Хенрика, а ты уже знаешь? Завтра опять придет юнкер Георг с голубым пером и будет обедать у нас!
— Юнкер Георг? — спросила девушка. Мария прервала ребенка и смущенно ответила:
— Господин фон Дорнбург, офицер, который вступил в город с англичанами, о которых я говорила вам… немец… мой старый знакомый. Иди, Лизочка, и приведи вместе с Адрианом в порядок цветы; я попозже приду помочь вам.
— Нет, здесь, у тети Хенрики! — стала просить девочка.
— Конечно, эльфочка, здесь! И мы вместе сплетем такой чудесный венок, какого ты еще никогда не видала.
Девочка выбежала из комнаты и в своей радости забыла на этот раз закрыть потихоньку двери.
Молодая женщина стала смотреть в окно. Хенрика некоторое время молча наблюдала за ней и, наконец, воскликнула:
— Одно слово, дорогая Мария! Что там такое на дворе? Ничего? И почему вдруг погрустнели ваши веселые глаза? Ведь в вашем доме гости не кишат, так почему вы ожидали, чтобы Лизочка первая рассказала мне о вашем старом знакомом юнкере Георге?
— Оставьте это, Хенрика.
— Нет, нет! Знаете, что я думаю… буря войны занесла в ваш дом молодого сорванца, с которым вы провели такие счастливые часы на свадьбе вашей сестры? Ошибаюсь я или нет? Вам вовсе не следует так краснеть.
— Да, это он, — серьезно ответила Мария. — Но если вы меня любите, то забудьте, что я рассказала вам о нем, или лишите себя праздного удовольствия намекать на это, потому что меня очень огорчит, если вы будете это делать.
— Какое же я имею право! Вы — жена другого человека!
— Человека, которого я уважаю и люблю, который мне доверяет и сам пригласил в свой дом юнкера. Я хорошо относилась к этому молодому человеку;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106