Над затихшим Городом Мертвых нависало безоблачное небо, по которому иногда беззвучно проносились легкие тени летучих мышей. Это они возвращались в склепы и горные ущелья из своих полетов к Нилу, где они каждый вечер охотились за мошкарой и, глотнув воды, набирались сил в ожидании дневного сна. А по земле то там, то тут скользили какие-то черные существа, отбрасывая длинные густые тени. Это шакалы крались к реке на водопой и нередко целыми стаями дерзко подходили к самым загонам для гусей и коз.
Охотиться на этих ночных хищников запрещалось, ибо они считались священными животными бога Анубиса Анубис, изображавшийся с головой шакала, – сын Осириса и Нефтиды, а шакал – его священное животное. Он стоял, как считали еще в очень древние времена, у ворот подземного царства. Анубис руководил бальзамированием, сохранял тела умерших, стерег некрополь и указывал путь душам усопших. Согласно Плутарху, он «должен был служить богам стражем, как собака людям». (Прим. автора.))

– стража могил; к тому же они в изобилии находили себе пищу в гробницах и не были опасны для людей. Напротив, пожирая куски мяса, возложенные на алтари, они доставляли огромное утешение родственникам умерших. Когда на следующий день эти люди не находили здесь принесенного ими мяса, они твердо верили, что их жертвы угодны покойным. К тому же шакалы были надежными сторожами, отгоняя всех непрошеных гостей, пытавшихся под покровом ночи проникнуть в гробницы.
В тот летний вечер 1352 года, в который мы приглашаем читателя посетить вместе с нами Город Мертвых в Фивах, в некрополе, как всегда, после того как замолкли звуки вечернего гимна, воцарилась тишина.
Стражники, закончив свой первый обход, уже собирались возвратиться в караульное помещение, как вдруг в северной части Города Мертвых громко залаяла собака. За ней другая, третья, четвертая… Начальник отряда остановил своих людей, а когда собачий лай усилился, приказал им поспешить на шум.
Небольшой отряд быстро достиг высокой насыпи, ограждавшей западный берег канала, отведенного из Нила, и отсюда стражники осмотрели всю полосу плодородной земли до самой реки и северную сторону некрополя. Не обнаружив ничего подозрительного, они в нерешительности остановились, как вдруг в той стороне, где собаки лаяли яростнее всего, блеснул свет факелов. Стражники бросились вперед и настигли нарушителей тишины у пилонов Пилоны – высокие башни с наклонными стенами, между которыми находились ворота, служившие входом в храм. (Прим. автора.)

храма, выстроенного Сети I, покойным отцом царствовавшего фараона Рамсеса II.
Взошла луна, и ее бледный свет заливал величественный храм, а стены его казались красными от факелов, чадивших в руках чернокожих слуг.
Невысокий человек, одетый с чрезмерной роскошью, так сильно стучал металлической рукоятью плети в обитые медью ворота храма, что гулкие удары разносились в ночной тишине далеко вокруг. Рядом стояли носилки и колесница, запряженная великолепными лошадьми. В носилках сидела молодая женщина, а на колеснице, рядом с возничим, виднелась высокая фигура другой знатной женщины. Их окружала большая группа мужчин, судя по всему, принадлежавших к привилегированным сословиям, и множество слуг. Все молчали. Лишь изредка кто-нибудь вполголоса обменивался несколькими словами с соседом. Все внимание этой причудливо освещенной группы, видимо, было приковано к воротам храма. Хотя ночь и скрадывала фигуры этих людей, однако лунный свет, усиленный огнями факелов, был достаточно ярок, чтобы привратник, пристально смотревший на возмутителей покоя с одной из башен, мог различить, что все они, несомненно, принадлежали к фиванской знати, а быть может, даже и к царскому роду. Громко окликнув человека, стучавшего в ворота, привратник спросил, что ему нужно. Тот, взглянув наверх, так грубо и презрительно обругал его, резко нарушив тишину Города Мертвых, что сидевшая в носилках женщина испуганно вздрогнула.
– Долго ли мы будем дожидаться тебя, ленивый пес? Сначала спустись, открой ворота, а потом уж задавай вопросы! Если эти факелы недостаточно ярки, чтобы ты понял, с кем имеешь дело, то скоро моя плеть напишет на твоей спине, кто мы такие и как следует принимать знатных людей!
Пока привратник, бормоча что-то невнятное, спускался по лестнице к воротам, женщина, стоявшая на колеснице, повернулась к человеку с плетью и сказала мелодичным голосом, прозвучавшим, однако, сурово и решительно:
– Ты, видно, забываешь, Паакер, что ты снова в Египте и имеешь дело не с дикими шасу Шасу – так египтяне называли племена семитов-бедуинов, населявших Синайский полуостров, Палестину и Сирию. Из сохранившейся в Карнаке надписи нам известно, что еще в первый год царствования отца Рамсеса II – фараона Сети I ему пришлось воевать с шасу

, а с мирными жрецами. К тому же мы ведь пришли к ним за помощью! И так уж все жалуются на твою грубость, а сейчас, когда необычайные обстоятельства заставили нас приблизиться к этому священному храму, она кажется мне вовсе неуместной.
Эти слова, как видно, сильно задели самолюбивого ее спутника. Ноздри его широкого носа затрепетали, пальцы правой руки судорожно стиснули рукоятку плети, и, кланяясь с притворным смирением, он в то же время нанес резкий удар плетью по голым ногам стоявшего рядом раба. Тот вздрогнул, но не проронил ни звука, хорошо зная крутой нрав своего хозяина.
Привратник тем временем отворил ворота, и вслед за ним за ограду вышел молодой жрец, судя по облачению, в очень высоком сане, чтобы узнать, что нужно этим дерзким нарушителям ночного покоя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29