Рядом стояло роскошное кресло верховного жреца Амени, а подле него сидели оба приглашенных из Хенну жреца – стройные пожилые люди со смуглой кожей.
Остальные гости расселись в точном соответствии со своими должностями, независимо от возраста.
Но, несмотря на такой строгий порядок, все присутствующие непринужденно участвовали в общем разговоре.
– Мы глубоко благодарны за приглашение в Фивы, – сказал Туауф – старший из переведенных в Дом Сети жрецов, чьи ученые труды часто использовались в школах «…чьи ученые труды часто использовались в школах…» – Несколько таких педагогических сочинений дошло до наших дней. (Прим. автора.)

, – так как, во-первых, это приближает нас к фараону, да пошлют ему боги долгие годы здоровья и процветания, а во-вторых, удостаивает нас чести причислить себя к вашей среде, ибо если школа в Хенну некогда насчитывала среди своих воспитанников не одного великого человека, то теперь она никак не может полагать себя равной Дому Сети. Даже Гелиополь и Мемфис уступают этому храму, и если я, недостойный, все же осмеливаюсь без робости встать рядом с такими знаменитостями, то лишь благодаря уверенности, что вашим успехам помогает священная сила вашего храма, которая, несомненно, укрепит мои знания, а также вере в вашу высокую одаренность и прилежание, в которых, как я надеюсь, и у меня нет недостатка. Я уже видел верховного жреца Амени – это замечательный человек! А кто не знает твоего имени, Гагабу, и твоего, Мериапу!
– А кого из вас можем мы приветствовать как автора прекраснейшего гимна Амону, равного которому никогда еще не пели в стране сикомор? – спросил другой приезжий. – Кто из вас Пентаур?
– Вот то пустое кресло ждет его, – сказал Гагабу. – Он моложе всех нас, но ему уготовано великое будущее.
– Равно как и его гимнам, – добавил старший ученый из Хенну.
– Без сомнения, – подтвердил глава астрологов Астрологи – одна из жреческих категорий. (Прим. автора.)

, пожилой седовласый человек с такой огромной курчавой головой, что она как бы с трудом держалась на его тонкой шее, вытянутой от постоянного наблюдения за звездами. – Без сомнения, – повторил он, и его глаза фанатично сверкнули, – боги наделили нашего друга щедрыми дарами. Однако я не берусь предугадать, как он ими воспользуется. Я замечал в юноше склонность к свободомыслию, и это меня пугает. Сочиняя гимны, он, правда, подчиняет свою гибкую речь предписанным формам, но мысли его уносятся ввысь, за пределы наших древних обычаев. А в гимне, предназначенном для народа, я нахожу выражения, которые можно назвать прямой изменой таинствам веры. Напомню, что всего несколько месяцев назад он дал клятву свято хранить их. Вот, к примеру, мы поем его слова, а народ нас слушает:
Ты един, о создатель всего сущего,
И едино, о ты, все свершающий, творенье твое.
И дальше:
Он один, неповторимый и несравненный,
Обитающий в святая святых! Мы приводим слова гимна в честь бога Амона. Дошел он до нас в одном папирусе, хранящемся в Булаке. (Прим. автора.)


Такие слова нельзя произносить публично, особенно теперь, когда из чужих краев к нам вторгаются разные новшества, подобно тучам саранчи, налетающей с Востока.
– Он высказал мою сокровенную мысль! – вскричал казначей храма.
– Слишком рано приобщил Амени этого юношу к таинствам!
– Он сделал это по моему предложению, ведь я был учителем Пентаура, – сказал Гагабу. – Мы должны гордиться тем, что среди нас есть человек, столь блестяще умножающий славу храма. Народ слушает его гимны, но не вникает в смысл, сокрытый в них. За всю жизнь мне ни разу не приходилось видеть большего благоговения на лицах молящихся, чем во время Праздника Лестницы Праздник Лестницы – большой праздник, особенно торжественно отмечавшийся в фиванском некрополе в храме Мединет Абу. (Прим. автора.)

, когда пели волнующий и прекрасный хвалебный гимн.
– Пентаур всегда был твоим любимцем! – вскричал глава астрологов. – То, что ты прощаешь ему, ты никогда не разрешил бы другому. И все же я, равно как и другие, считаю его гимны опасными. Или, может быть, ты скажешь, что у нас нет причин для серьезных опасений? Что вокруг не творятся дела, которые грозят нам и станут причиной нашей гибели, если мы не выступим против них самым решительным образом, пока не поздно?
– Ты тащишь песок в пустыню и поливаешь медом финик! – вспылил Гагабу, и губы его начали судорожно подергиваться. – Ныне нет ничего совершенного, и предстоят жестокие битвы, но не мечи будут решать дело, а вот что! – При этом Гагабу коснулся своего лба и уст. – А кто подготовлен для этих битв лучше моего ученика? Он будет в первых рядах борцов за наше дело, он – второй Гор-Гут Гор-Гут – одно из имен бога Гора. После объединения Верхнего и Нижнего Египта культ бога Гора, первоначально только бога Нижнего Египта (на севере), вытеснил культ бога Сетха. Став единым богом всего Египта, он получил множество имен, которые сейчас даже трудно порой объяснить. Наряду с «истинными» Горами существовало множество других богов, носивших это имя. Ряд местных богов – богов солнца или других небесных светил – еще как-то связаны с Гором. Другие же ничего общего с ним не имеют. Некоторые исследователи древнего Египта даже считают, что почти все значительные боги в какой-то период назывались Горами, и в настоящее время это весьма затрудняет их определение. Всех «истинных» Горов сами египтяне сводили к трем: Гор Великий, Гор – сын Исиды и Гарпехрот (греч. Гарпократ) – Гор-младенец – сын Гора и богини Хатор. Кроме того, заметим, что в верхнеегипетском городе Эдфу уже очень рано возник культ Гора;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29