– В таком случае я начинаю верить, что вывихнутые члены можно вправить одними заклинаниями. Ох, уж эти мне заклинания! Ты же знаешь.. Ну, конечно, ты знаешь, что мне теперь запрещено одному посещать больных. Ведь язык мой слишком неповоротлив, чтобы произносить заклинания и вымогать у умирающего щедрые пожертвования для храма. Сходи, пока я переоденусь, к пророку Гагабу и попроси его, чтобы он отправил со мной пастофора Пастофоры – высшая категория непосвященных жрецов, к которой принадлежали и врачи. (Прим. автора.)

Тета, который обычно меня сопровождает.
– На твоем месте я бы подыскал себе помощника помоложе, чем этот слепой старик.
– Оставь! Я был бы рад, если бы старик остался дома и лишь его язык пополз бы за мной, как угорь или улитка. Ведь его голова и сердце никак не связаны с его языком, ибо он мелет свои заклинания, словно вол на обмолоте хлеба. «…словно вол на обмолоте хлеба». – Изображения на стенах гробниц, относящиеся к древним эпохам, свидетельствуют, что в древнем Египте, а также и в Палестине зерно молотили на волах. Нередко это делалось при помощи нагруженных саней, к полозьям которых прикреплялись полукруглые пластины. (Прим. автора.)


– Это верно, – согласился Пентаур. – Я сам недавно видел, как старик, бормоча молитвы у постели больного, в то же время украдкой пересчитывал подаренные ему финики.
– Он, конечно, без особого желания пойдет к парасхиту, потому что тот беден, к тому же он скорее коснется скорпионов в этом горшке, там наверху, чем куска лепешки в руках нечистого. Но скажи ему, чтобы он зашел за мной, а я угощу его вином. У меня есть еще не тронутый трехдневный запас – в такую жару вино затуманивает мозг. А где живет парасхит? В северной или южной части некрополя?
– Кажется, в северной. Впрочем, дорогу тебе покажет Паакер, лазутчик фараона.
– Паакер? – Небсехт рассмеялся – Что у нас сегодня по календарю? «Что у нас сегодня по календарю?» – До нас дошли календари той эпохи, где о каждом дне говорилось, благоприятен он или нет. На стенах храмов уцелело немало праздничных календарей, самый полный из них найден в Мединет Абу. (Прим. автора.)

С дочерью парасхита велят обращаться, как с царевной, врача поведут с почетном, как самого фараона! Однако лучше бы мне не снимать мои одежды.
– Ночь очень теплая, – успокоил его Пентаур.
– Это хорошо, но у Паакера странные привычки. Позавчера меня позвали к одному несчастному юноше, которому он сломал палкой ключицу. Если бы я был конем дочери фараона, я бы скорее помял хорошенько Паакера, чем бедную девочку
– Я тоже! – воскликнул Пентаур и, выйдя из комнаты, поспешил ко второму пророку храма – Гагабу, бывшему в то же время главой врачей Дома Сети, чтобы просить его послать вместе с Небсехтом слепого пастофора Тета.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Пентаур знал, где найти этого высокопоставленного жреца, так как был приглашен на пиршество, устроенное Гагабу в честь двух новых ученых, переведенных в Дом Сети из высшей школы в Хенну. Хенну – город близ первого порога Нила, неподалеку от границы Нубии (современный Гебел Сильсиле), где еще в древности находилась знаменитая школа жрецов. (Прим. автора.)


На открытом дворе, окруженном пестро расписанными деревянными колоннами и освещенном множеством ламп, в удобных креслах, расставленных двумя длинными рядами, восседали пирующие жрецы. Перед каждым стоял небольшой столик, и проворные слуги разносили яства и напитки, в изобилии расставленные на особом, великолепно убранном возвышении посреди двора. Гостям подавали окорока газелей «…Окорока газелей…» – В то время газели были приручены и являлись домашними животными. Они часто встречаются на изображениях стад богатых египтян и были удойным скотом. Описание пиршества жрецов дано нами на основе картин, сохранившихся на стенах ряда гробниц. (Прим. автора.)

, жареных гусей и уток, пироги с мясом, артишоки, спаржу и другие овощи, всевозможные печенья и сладости. Их кубки щедро наполняли дорогими винами, которые никогда не переводились в прохладных хранилищах Дома Сети. «…в прохладных хранилищах Дома Сети». – В Египте подвалы сохраняют тепло, поэтому вино обычно хранилось в тенистых и хорошо проветриваемых складах. (Прим. автора.)


В перерывах между блюдами несколько слуг подносили пирующим металлические тазы с водой для омовения рук и тонкие полотенца.
Когда все насытились, вино полилось еще обильнее и каждому гостю поднесли благоухающие цветы – они должны были услаждать жрецов во время их бесед, ставших теперь еще более оживленными.
Участники пиршества были облачены в длинные белоснежные одежды, – все они принадлежали к числу посвященных «…все они принадлежали к числу посвященных…» – Каста жрецов состояла из нескольких групп; посвященные – жреческая знать, верховные жрецы и пророки, являвшиеся подлинными хозяевами храма. Далее шли столисты – их обязанностью было заботиться об одеждах божества и о других, чисто обрядовых сторонах. И, наконец, за ними следовала низшая группа непосвященных жрецов.

в высшие таинства, или, иными словами, были руководителями жреческой общины Дома Сети.
Второй пророк Гагабу, сидевший на почетном месте вместо верховного жреца, обыкновенно появлявшегося в таких случаях всего на несколько минут, был маленьким коренастым человеком с бритым, выпуклым, словно шар, черепом. Его стареющее лицо имело правильные черты, а мясистые пухлые щеки были гладко выбриты. Серые глаза его глядели живо и пристально, но стоило ему разволноваться, как в них появлялся холодный блеск, а энергичные чувственные губы начинали судорожно подергиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29