Вы же Гале выдали справку?
– Вообще при шумах в сердце подобного характера я обычно разрешаю заниматься туризмом, – холодно возразил я. – Но школьный врач, постоянно наблюдающий за девочкой, лучше меня ее знает. Я мог недостаточно внимательно ее осмотреть.
– Позвольте, – загорячился Николай Викторович, – Галя мне дала честное пионерское, что была у вас на приеме целых полчаса и даже другие ребята начали волноваться. Неужели она мне все наврала?
– Нет, вам она говорила чистейшую правду.
– А я так обрадовался вашей справке, – сказал Николай Викторович, – я считал, Галя может идти с нами в поход.
– Раз школьный врач возражает, я просто не имею права оспаривать ее мнение.
Я начал раскаиваться, что поторопился тогда с Галиной справкой.
– Ну что ж, нельзя так нельзя, – вздохнул Николай Викторович. – Хотя я никогда не сумею убедить Галю, что мы поступили с ней справедливо, – с досадой добавил он и отошел от меня к ребятам.
А с дальнего конца школьного двора давно уже с каким-то испуганным ожиданием глядела на меня Галя. Она, несомненно, понимала, что говорят о ней.
Ко мне, крадучись, подошла Лариса Примерная.
– Я знаю, это вы о Гале совещались, – возбужденно прошептала она. – Неужели вы тоже не пустите ее в поход?
Я молча пожал плечами.
– Ну не обидно ли – изо всего класса только одну ее. А хотите, она достанет третью справку?
– Ты ничего не понимаешь, никакие справки не помогут, – оборвал я.
Лариса густо покраснела.
В это время в воротах показалась очень толстая, краснощекая девочка. Она еле шла, согнутая под тяжестью рюкзака, переваливаясь, как гусыня.
– Ну вот, видели нашу красавицу? Все давно в сборе, а Лида только сейчас является. Почему опоздала? – строго спросил Николай Викторович.
– Да я… – едва шевеля губами, жалобно оправдывалась девочка. – Мама ушла за покупками, я никак не могла одна…
– А почему мама? Сама должна была еще с вечера все собрать. А почему рюкзак такой большой? Чем ты его набила? Сейчас же покажи.
Лида медленно сняла рюкзак с плеч, еще медленнее начала выкладывать на крыльцо его содержимое.
Николай Викторович по-разному оценивал вынимаемые предметы.
– Так, пирожки – очень хорошо! Колбаса – еще лучше! Шерстяной платок совершенно не нужен! А это что, подушка? Товарищи, видели? – Он высоко поднял над головой большую подушку в белой с кружевами наволочке.
Все захохотали.
– Отнеси немедленно подушку и платок в учительскую! К нам подскочил Гриша:
– Товарищ начальник похода, все готовы, прикажете строиться?
– Приказываю строиться!
– ~ – Отряд, становись! – отрывисто скомандовал Гриша. Все быстро надели рюкзаки и встали по росту. Видно, каждый хорошо знал, за кем он стоит.
– Первый! Второй! Третий! Четвертый! – по очереди выпаливали ребята, рывком откидывая голову налево.
Гриша приставил руку к бумажному колпаку на голове и лихо отрапортовал:


– Товарищ начальник похода, отряд в количестве тридцати человек выстроен, больных нет, опоздавших нет, разрешите начать поход?
– Дай сигнал, – коротко ответил Николай Викторович.
– Рюкзаки за плечи! Отряд, вперед! – выкрикнул Гриша. Юные туристы сразу оживились, вскинули рюкзаки и, гремя посудой, один за другим двинулись налево. Я остался стоять.
– До сви-да-ни-я! – проскандировали ребята. Шедшая позади всех Галя помахала мне издали рукой.
Вскоре туристы скрылись за углом дома. Как же я им всем завидовал!

Глава третья
ПРИГОВОР ОБЪЯВЛЕН

Во вторник, точно в назначенный час, я открыл дверь школы.
Меня встретил Николай Викторович, солидный, серьезный, одетый в безукоризненный, темный в полосочку костюм с красным пионерским галстуком. Но, честное слово, ковбойка грузчика и шаровары туриста ему шли гораздо больше.
– Здравствуйте, с вами хочет познакомиться наш директор.
Мы пошли по коридору. Из крайней двери высунулись знакомые рожицы. Николай Викторович сердито нахмурил брови.
– Не шуметь! Через две минуты мы придем. Мы вошли в кабинет директора.
– Вера Ильинична, разрешите вам представить врача, о котором… – начал Николай Викторович.
Высокая полная брюнетка встала из-за стола, энергичным жестом протянула мне руку.
– Здравствуйте. Очень приятно! – отрывисто бросила она и тут же резко обернулась к Николаю Викторовичу: – Мне все известно! Это ваши затеи! Туристский поход? Очень хорошо! Прекрасно! Инициативу молодежи всецело приветствую, всецело поддерживаю! Но вы перегибаете палку! – Директор, видно, очень сердилась.
– Вера Ильинична, я ничего не понимаю! – попытался защищаться Николай Викторович.
– Только что я разговаривала с Елизаветой Павловной, она крайне возмущена. И я тоже крайне возмущена! – Директор быстро обернулась ко мне: – Елизавета Павловна – школьный врач. Она категорически запретила брать одну девочку в поход. У той что-то с сердцем. Вы со мной согласны?
Я молча кивнул головой…
– И что же, вы думаете, затеяла эта скверная девчонка безусловно по наущению старшего пионервожатого?
– Вера Ильинична, только не по наущению, – взволнованно перебил Николай Викторович. – Я очень жалею Галю, но я никогда ни в чем…
– Да будет вам! – Директор снова обернулась ко мне: – Так вот, эта самая Галя – удивительная проныра! Она сперва достала справку от врача, любезной соседки по квартире. Мы говорим: «Не годится!» Она отыскала какого-то другого, совершенно безответственного врача…
Я невольно вздрогнул. Мне вдруг захотелось убежать.
– Вера Ильинична, все ясно, – снова чересчур поспешно перебил Николай Викторович. – Разрешите, я сам объявлю Гале ваш приговор.
– Пожалуйста!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58