А столовый прибор и все сладости ребята потихоньку от взрослых запрятали в свои рюкзаки еще в Москве.
Галя, сидевшая рядом со мной, обернулась ко мне:
– Я вашу миску после завтрака вымою. А вы пустите меня в следующий раз в лес за ягодами? – заискивающе улыбнулась она.
– По утренней росе? Ни в коем случае!
Галя покорно наклонила голову и отошла от меня. Миша приложил кулак ко рту и протрубил. Праздник окончился. Все вскочили, стали собираться в дорогу.
К вечеру мы должны попасть в древний город Суздаль.

Глава девятая
ГОРОД-МУЗЕЙ

Остались последние километры до Суздаля. Солнце уже клонилось к закату. Боковые долины и овраги прорезали коренной берег невидимой Нерли. Из лощин выглядывали деревни в садах. Наша дорога шла картофельным полем и постепенно поднималась в гору.
И вдруг я заметил: впереди из-за картошки начали выглядывать там и сям какие-то гигантские островерхие елки. Откуда тут, в Ополье, очутились елки? Но против солнца было так трудно глядеть. Я остановился, приставил щиток-ладонь к бровям… Вот это что такое!..
За полем, и правее и левее, вырисовывались вовсе не елки, а макушки множества колоколен.
Мы пошли быстрее, и по мере нашего приближения все вырастали из-за горы новые острия.
Как мешают солнечные лучи! Одни колокольни были повыше, другие поприземистее, то желтоватые, то серые, то ослепительно белые, а рядом самые церкви в одну, в пять луковиц.
Справа показался целый городок розовых стен и башен, еще правее – другой городок, совсем белый.
Еще во Владимире мы узнали, что ночевать в Суздале будем в Доме пионеров. Долго блуждали мы по переулкам, наконец отыскали белое трехэтажное здание. Двери его были заперты, молчаливые окна неприветливо темнели… И никого, ни души…
А между тем уже зашло солнце. Ребята сбросили рюкзаки и сели на них. Конечно, все страшно устали, хотели есть.
– Командир отряда, отдавай распоряжения, – повернулся Николай Викторович к Грише, который в это время оживленно шептался с Танечкой.
– Сейчас, сейчас, моментом. – Гриша вскочил, повел плечами туда-сюда, бойко посмотрел на Танечку, поправил свой чубчик и вдруг сразу поник и жалостно скосил глаза на Николая Викторовича.
– Ну что же, командир отряда, думай, думай, как ночевать устроиться. – Николай Викторович, прищурясь, продолжал насмешничать над Гришей. – Может быть, лучше вместе будем думать?
Гришу выручил кругленький, надутый мальчик лет десяти, который неожиданно вылез из лопухов овражка.
– Моя мамка в Доме пионеров главная начальница и старшая уборщица. Она гуляет на свадьбе, ночью придет, – важно объявил мальчик.
– Этого еще недоставало! Мы устали, а она на свадьбе! – неожиданно загремел и закипятился Николай Викторович. – Сейчас же веди меня на гулянье. Я ее вытащу, твою мамку, вместе с ключами.
– Ключи у меня. Я могу пустить туристов, – еще более важно произнес малыш. – Только в Доме пионеров на полу придется спать, а в интернате – на кроватях с матрацами и подушками.
Это сообщение мы выслушали с величайшим интересом.
– Где интернат? – быстро спросил Николай Викторович.
– Тут! – Мальчик гордо показал на второй этаж Дома пионеров.
– А интернатская хозяйка где?
– Там! – Малыш также гордо ткнул пальчиком на домик за огородом. И вдруг лицо его сразу приняло испуганное выражение. – Только, дяденька, не сказывай, что это я послал тебя.
Николай Викторович в два прыжка очутился у двери домика, скрылся внутри и через минуту вновь вышел, предупредительно уступая дорогу пожилой женщине с накрашенными, завитыми локонами и заплаканным красным носом.
– Интернат, конечно, не обязан, но раз вы очень устали, я считаю своей обязанностью… – тянула женщина сильно в нос.
– Да, да, да, – кивал Николай Викторович.
– Но вы, конечно, обязаны, чтобы полный порядок, чтобы чистота…
– Да, да, да, только, пожалуйста, поскорее, – торопил Николай Викторович.
Две комнаты с рядами коек пустовавшего по случаю летних каникул интерната были предоставлены в наше распоряжение. Спали мы в ту ночь на настоящих матрацах, на подушках, спали крепко, без просыпу – хоть из пушек стреляй.
Утром Миша приставил трубочку из кулака ко рту и протрубил «подъем». Николай Викторович вскочил и задергал подряд все одеяла мальчиков, потом выбежал в коридор и задубасил в дверь к девочкам.
Четверо очередных дежурных под руководством интернатской хозяйки уже давно возились на кухне.
– Я, конечно, не обязана, но я все же вам предоставила и плиту, и титан, и даже дрова… – сквозь перезвон мисок и кружек слышались монотонные поучения хозяйки.
В одних трусах и майках мальчики и девочки выскакивали во двор. Девочки, сонно моргая, на ходу кое-как переплетали косы; мальчики, толкая друг друга, прыгали по лестнице через три ступеньки.
В четыре ряда ребята выстроились перед невозмутимым Вовой. Сейчас он будет проводить утреннюю зарядку.
После завтрака отправились мы в музей на поиски того самого глухого археолога Аркадия Даниловича Курганова.
От прохожих мы узнали, что музей находится в двух шагах от нас, внутри кремля.
Мы ожидали увидеть внушительные, вроде московских, кирпичные стены кремля, с зубцами, с башнями, но, к нашему разочарованию, наткнулись на размытый за девять веков существования земляной вал, поросший выжженной травой. Равнодушные козы, привязанные к колышкам, мирно щипали траву. Музей помещался в большом старинном здании бывших архиерейских покоев.
Молоденькая музейная кассирша, печально вздохнув, сказала, что Аркадий Данилович тут бывает очень редко, где он сейчас находится, неизвестно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58