Из этого управления они направлялись руководству Советской коммунистической партии, а разведданные, представлявшие интерес для Коминтерна, направлялись туда. Разумеется, с этой информацией могли знакомиться и другие организации, такие, как Советская армия Так в японском тексте. – Прим.перев.

, Народный комиссариат иностранных дел и др. Короче говоря, по характеру моих донесений я был связан с Коммунистической партией Советского Союза, а по технической части – с четвертым управлением.

Причины перемен в разведдеятельности

После 1929 года произошли перемены в характере моей разведдеятельности. Причины этого кроются в следующем. Во-первых, в связи с изменениями в международном положении центр тяжести сместился от Коминтерна к Советской коммунистической партии и к самому Советскому Союзу. Во-вторых, мои собственные способности в большей мере соответствовали не столько разведдеятельности в целях решения политических проблем партии, сколько деятельности в более широкой сфере экономики и политики, а также в известной мере в области военной разведки.
Короче говоря, я больше подходил для удовлетворения срочных запросов руководства Советской коммунистической партии, нуждающейся в обширной экономической, политической и военной информации, нежели запросов Коминтерна об информации о положении в местных партиях и рабочем движении.
Такого рода обстоятельства, а также то, что с 1925 года я стал членом Советской коммунистической партии, и определили мой перевод на работу в указанном выше широком диапазоне разведдеятельности. При получении такого указания я попросил себе одного технического помощника (радиста), одного сотрудника-японца и одного компетентного сотрудника-иностранца. И мне подобрали Клаузена Кристиансен-Клаузен Макс (1899 – 1979) – немецкий коммунист, разведчик РККА, радист группы Зopге в Шанхае и Токио. В целях маскировки основал в Токио фирму по изготовлению множительной техники «М. Клаузен сокаи». Арестован японской полицией 18 октября 1941 г., приговорен к пожизненному заключению. Освобожден из тюрьмы 9 октября 1945 г. Проживал в СССР, затем в ГДР. – Прим.ред.

, Мияги Мияги Ётоку (1903 – 1943) – японский художник, выпускник Высшей школы искусств в Сан-Франциско (США), один из основателей «Пролетарского общества искусств», член Коммунистической партии США, член разведгруппы «Рамзай». Арестован в Токио 10 октября 1941 г., при аресте пытался покончить с собой, убит в тюрьме 2 августа 1943 г. – Прим.ред.

и Вукелича Вукелич Бранко (1904 – 1945) – югославский коммунист, член Французской коммунистической партии, разведчик РККА, член группы «Рамзай». С 1933 г. корреспондент, затем заместитель руководителя бюро французского информационного агентства «ГАВАС» в Токио. Арестован 18 октября 1941 г., приговорен к пожизненному заключению, умер в тюрьме 13 января 1945 г. – Прим.ред.

. В месте назначения я мог в случае необходимости вербовать и других людей.

ПОЛОЖЕНИЕ МОЕЙ РАЗВЕДГРУППЫ ОТНОСИТЕЛЬНО МОСКОВСКИХ ИНСТАНЦИЙ

Отношения между членами моей разведывательной группы и московскими инстанциями были различными. Почти не было ясности ни в их организационном, ни в их служебном положении. Поэтому очень трудно объяснить положение, которое занимал каждый из них в отдельности.

Мое положение

С 1925 года я был членом Советской коммунистической партии. И мое положение, естественно, представляется ясным. Будучи членом партии, я должен был подчиняться партийным директивам и инструкциям. Где и какую бы деятельность я ни проводил, я поступал в соответствии с партийными директивами и инструкциями. О моих отношениях с партией можно составить четкое представление хотя бы по тому факту, что даже в Японии я аккуратно вносил мои партвзносы. За свою деятельность и в Японии, и в Китае я нес ответственность перед Советской коммунистической партией и ее Центральным комитетом. Вместе с тем, будучи главой агентурной группы в Японии, я с технической стороны нес ответственность перед Красной армией, а именно – перед четвертым управлением. Это управление обеспечивало техническую сторону моей связи с Центральным комитетом. Кроме того, это управление решало технические проблемы, с которыми мне приходилось сталкиваться.
После того как я начал работать в Китае и Японии, мои отношения со штаб-квартирой Коминтерна носили исключительно косвенный характер. Для понимания характера этих отношений следует иметь в виду три обстоятельства. Во-первых, исключительную стабильность моих отношений с Коминтерном в прошлом, т. е. в период с 1925 по 1929 год. Во-вторых, дружеские отношения между мной и отдельными руководителями штаб-квартиры Коминтерна. И в-третьих, некоторая часть посылаемых мной информационных сообщений поступала из Центрального комитета в штаб-квартиру Коминтерна и, по-видимому, использовалась там. Однако после того как в 1929 году мои отношения со штаб-квартирой Коминтерна были прерваны, я не мог не принять во внимание, что не являюсь членом Коминтерна. В Коминтерне не было индивидуального членства, и Коминтерн не являлся партией. Он представляет собой объединение всех коммунистических партий в мире, а не всех членов этих партий.
Суть вышеизложенного такова.
Как руководитель агентурной группы в Японии, я был непосредственно и прежде всего связан с Центральным комитетом Советской коммунистической партии. По техническим аспектам своей работы и по некоторым другим вопросам разведдеятельности я принадлежал также к четвертому управлению Красной армии. И, как уже отмечалось выше, мои отношения с Коминтерном носили косвенный характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9