Если бы история развивалась более монотонно, без глобальных потрясений и социальных катаклизмов, эта наука никогда бы не пригодилась, но…
Качественный переход произошел на четвертый год войны, после февральской революции. Измученные войной трудящиеся, уставшие от нищеты, лживых обещаний и призывов потерпеть до победного конца, постепенно притерпелись к смертям и силовым методам решения политических споров. Огромная масса людей, привыкшая решать проблемы с оружием в руках, раньше не переносившая экстремистов, сейчас стала относиться к ним более сдержанно и привычно. И в этих условиях достаточно было одного лозунга, причем именно лозунга, а не реальной программы, который поддерживался значительной частью населения: «Долой войну», чтобы партия заговорщиков начала получать массовую поддержку. За несколько месяцев ее численность выросла в шесть раз, и она сумела получить большинство в Советах Петрограда и Москвы. Это случилось на короткое мгновение, но это была партия действия, и она мгновенно воспользовалась представившейся возможностью, захватила власть в стране. Состоявшиеся чуть позже выборы в Учредительное собрание, показали, что другой такой возможности большевикам уже никогда бы не представилось.
А после этого заработала практическая «наука побеждать». Привлечь как можно больше союзников, хотя бы на первый момент. Нашлось две «умные» партии, анархисты и левые эсеры. Глобальные популистские шаги в рамках всей страны: декреты о мире и земле, главное – удержать власть. Необходимо создать в стране хаос, развалить все государственные структуры и срочно создать свои, их заменяющие. В условиях всеобщего развала оправданы экстремистские методы создания новых структур и уничтожения конкурирующих. К таким экстремальным условиям партия большевиков оказалась подготовленной лучше других, а при наличии в ее руках власти, очень скоро оторвалась в этой гонке от всех возможных конкурентов. Постепенно в партию пошел народ пограмотнее и поумнее, потому, что теперь можно было не только стать пушечным мясом, но и ухватить привилегии от власти. Партия власти всегда способна иметь союзников, измеряемых процентами от населения страны.
После победы в гражданской войне, когда стало ясно, что большевики у власти достаточно надолго, их партия стала партией власти, проводящей четкую кадровую политику. Посты начальников любого ранга должны были занимать члены партии. Таким образом через некоторое время партия почти полностью поглотила чиновничий аппарат и имела некоторую поддержку в виде партийной прослойки в трудящейся массе. Чьи интересы она в этот период выражала? Крестьяне получили раскулачивание, насильственный сбор всех в колхозы, с последующим крепостным правом, плюс к этому налоги на личные доходы, превышающие налогооблагаемую базу. Рабочие в городе жили лучше. Однако доходы были тоже весьма скромны, жилищные условия в большинстве случаев плохие, и система труда близкая к крепостному праву. И только среда чиновников была относительно дифференцирована. Мелкие чиновники имели еще весьма незначительные привилегии перед трудящейся массой, на следующих ступенях эти привилегии возрастали, а наиболее высокопоставленные жили уже в совершенно иных условиях. Поэтому возникает первое впечатление, что коммунистическая партия выражала интересы высокопоставленного чиновничества. Точнее ответить на этот вопрос позволяет политэкономия.

Политэкономия

Большая часть цивилизованного мира не знает такой науки и хорошо обходится без нее. В тех же странах, где эта наука культивировалась, почему-то неважно обстоит дело и с экономикой, и с политикой. Является ли это случайным совпадением или закономерным следствием, разберем ниже, начав с некоторых аспектов политики.
Один из основных вопросов политики – борьба за власть. Декларируя те или иные политические цели, выдвигая программу, политик предлагает обществу своего рода товар, потенциальным покупателем которого является все население. Поэтому умение понять, что нужно людям и соответственно, создать продукт, пользующийся спросом, – естественное требование рынка, в данном случае политического. Соответственно, в политике вопрос анализа расклада сил и интересов в обществе возникает постоянно. При этом в принципе не удается достигнуть высокой точности анализа. Слишком много случайных, сиюминутных факторов влияет на мнение даже одного человека по тому или иному спорному вопросу. Когда же речь идет о значительных массах людей, то включаются еще дополнительные, общественно-психологические факторы. Задача усложняется, и результат становится еще более непредсказуемым.
Однако, в обществе, как правило, все же удается выделить достаточно большие группы, имеющие по ключевым для политики вопросам совпадающее мнение. Некий водораздел общественного мнения может проходить по проблемам национальным, расовым, территориально-географическим, профессиональным и т. д. Политэкономия в качестве такого ключевого раздела общественных интересов предлагает считать имущественный вопрос, конкретно, отношение к собственности на средства производства. Насколько такое деление правомочно?
Из всей теории марксизма, когда основные результаты специально подгонялись под желаемый итог, следовало, что такое разделение общества на имущественные классы, с явно полярными политическими интересами, одно из самых лучших для буржуазного общества. Вероятно, это все же не совсем так. Во-первых, мы уже видели, что при определении интересов рабочего класса, марксизм больше ориентировался на свои революционные желания, чем реалии жизни, во-вторых, такое деление на классы изначально содержит в себе большую погрешность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139