заказными убийствами, криминальными разборами и набиванием собственных карманов зелеными купюрами. Да и вообще – кому какое дело до мелкого барыги, когда всю страну на гоп-стоп берут!
Но тогда для чего приперся к нему домой этот мент? – напряженно размышлял Малахов, тщательно рассматривая «корочки» и сверяя фотокарточку с лицом замершего в дверях опера.
Наконец он, сняв цепочку, пропустил представителя власти в квартиру, и в тот же момент Петра Максимовича как обожгло: Карнаухов! Мент пришел по поводу убийства человека, которого он, Малахов, заказал! Получается, что заказал… Неужели Степана взяли и раскололи?!
Но вот его-то, Петра Максимовича, хрен возьмешь и расколешь! Для этого нужны железные факты. А откуда менты их возьмут? Показания Степана? Маловато будет!
– Чем обязан? – хмуро осведомился он. И нагловато добавил: – С чего такая честь?
Мент, озирая в это время квартиру своими чересчур пронырливыми буркалами, ответил не сразу, а потом, резко повернув голову в его сторону, огорошил вопросом:
– Вам известно, где сейчас находится ваша жена? Анна Васильевна Малахова?
Вот именно! А где его жена? Где его ненаглядная Анютка? Если б он знал! И в груди в который раз за последнее время болезненно защемило.
– Сам только утром домой пришел, – пожал он плечами.
– Значит, сегодня ночью вас дома не было?
– Ну.
– А вчера? Прошлую ночь вы где провели?
– Дома.
– С женой?
– Не. Она на этих была… на бдениях.
– На каких таких бдениях? – откровенно удивился опер.
– Где духов вызывают, – пояснил Петр Максимович как мог, но, видимо, недостаточно внятно для милицейского капитана. Впрочем, чего с него, бестолкового, взять – на то он и мент!
Опер немного помялся, похоже, пытаясь взять в толк, о чем идет речь, но потом отказался от этой затеи, уточнив:
– Значит, позапрошлую ночь вы провели в одиночестве?
– Угу.
Опер помолчал, вроде как что-то обдумывая, а потом вытащил из своего кейса бумажный пакет, из которого достал несколько листков бумаги. Малахов не сразу сообразил, что это – фотографии.
– Есть основания считать, что ваша жена вчера ночью была убита, – вдруг заявил капитан, и, прежде чем до Малахова дошла суть его слов, мент сунул Петру Максимовичу под нос один из снимков.
Но путем рассмотреть его Малахов не смог, поскольку опять прихватило где-то в области сердца. Перед глазами поплыли черные круги, и он обвис на стуле, на какое-то время перестав воспринимать окружающее.
Очнувшись, Малахов увидел перед собой обеспокоенное лицо капитана и таблетки нитроглицерина в его руках: видимо, с помощью этого лекарства опер привел Петра Максимовича в чувство.
– Я сейчас вызову вам врача, – участливо произнес капитан.
– Не надо, – прохрипел Малахов. – Покажите… фотку.
Мент, поколебавшись, передал ему в руки фотографию. На ней Малахов увидел Карнаухова и Анютку. Оба мертвые.
– Эта женщина – ваша жена? – осторожно, видимо, боясь очередного приступа, спросил капитан.
– Она. Анютка.
– А мужчина кто? Вы его знаете?
Петр Максимович уже успел принять решение, как себя вести и что дальше делать, поэтому медленно покачал головой.
– Впервые вижу. Как это случилось?
Но капитан пропустил вопрос мимо ушей, в свою очередь осведомившись:
– А фамилия Карнаухов вам ни о чем не говорит?
– Нет, – твердо сказал Малахов и упрямо повторил: – Как это случилось?
– Анну Малахову и Константина Карнаухова, президента компании «Этель», нашли убитыми в квартире последнего позапрошлой ночью. Их застрелили. Возможно, это сделала жена Карнаухова из ревности. Азу Арзаеву вам знать не доводилось?
– Нет. – И Петр Максимович решительно потребовал: – Я прошу, капитан, оставить сейчас меня одного.
Тот замялся:
– Надо бы провести опознание…
– Я с тобой попозже свяжусь. Оставь свой номер телефона.
Мент кивнул, положил на стол свою визитку и, пожелав «доброго здоровья», ушел.

Значит, Анютка ему все-таки изменяла. И именно с этим Костей.
Странно, но он не чувствовал по этому поводу даже особой обиды. Перед фактом ее смерти провинность жены выглядела сущим пустяком, невинной шалостью, хотя, узнай он об измене Анюты при ее жизни, Петр Максимович, наверное, придушил бы потаскуху собственными руками.
Но сейчас как-то очень зримо, во всей своей кошмарной очевидности, пред ним предстал финал его жизни: он, хотя и при миллионах долларов, оказался всего лишь одиноким и несчастным стариком. Семьей не обзавелся, родственников давным-давно растерял, а настоящих друзей Петр Максимович никогда, по сути, и не имел. Может, только Миша Пичуга… Но разве это замена его Анюте!
Потеря жены – Малахольный осознал сейчас это очень ясно – стала главной и даже единственной катастрофой всей его жизни. И за это кто-то должен был ответить! И ответит!
Еще час-другой назад Малахов с содроганием думал о неизбежном телефонном звонке этого ужасного Степана с его киллерами. А не возьмешь трубку – все равно достанут. Знает Петр Максимович таких людей.
Но теперь он стал поглядывать на телефонный аппарате нетерпением и предвкушением грядущей мести. У него в надежном месте припрятан старенький ТТ. Никогда его Петр Максимович в дело не пускал, но как им пользоваться, знает. И содержал он пистолетик все пятнадцать лет после его приобретения в надлежащем уходе: разбирал и смазывал. А вот сейчас выяснилось, что не зря.
Думал: не дай бог, когда-нибудь придется взяться за оружие по-настоящему! Но вот теперь такое время пришло, и ничего, рука не дрогнет. Он вышибет мозги каждому, кто принимал участие в убийстве его любимой Анюты!
И наконец долгожданный звонок раздался!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89