– Неплохо,– вставил Уэйлин.
Повар продолжал:
– Последние три года я работал для супруги мистера Роберта Элкотта Третьего. У меня есть рекомендательное письмо от нее. А до этого служил у миссис Шарлоты Нобб-Маккей, а еще раньше…
– Понятно, что еще?– спросил Уэйлин.
– Проще говоря, сэр…– французский акцент повара стал более явственным.– Проще говоря, нет ничего такого в области haute cuisine , чем бы я не владел. Но, разумеется,– тут он замялся,– разумеется, то, что я могу приготовить в Париже или в Кран, нельзя сравнивать с тем, что я могу приготовить в Нью-Йорке. Здесь продукты замораживают, и от этого вся тонкость теряется.
Уэйлин перебил его:
– Вы холосты?
– Моя жена и дети живут в Париже.
– Отлично,– сказал Уэйлин.– Как уже, наверное, успели сказать мои юристы вашему агенту, я готов платить вам три тысячи долларов в месяц. Вы будете свободны только, когда меня не будет в городе или когда я буду обедать не дома. Во всех других случаях вы должны всегда быть под рукой.
– Разумеется, сэр,– сказал повар.– Я буду жить у вас?
– Да,– ответил Уэйлин.– Я нанял двух горничных. Одна занимается посудой и кухней. Вторая будет убирать в квартире. Они обе швейцарки. Они вам понравятся.
– Спасибо, сэр,– сказал повар. Перед тем как уйти, он чуть-чуть помедлил и добавил: – Моя бывшая хозяйка, миссис Элкотт, часто говорила о ваших родителях, сэр. Она восхищалась ими.
– Они умерли,– сказал Уэйлин.
– Да, сэр, я знаю. Примите мои соболезнования.

* * *

В зеркале заднего вида он заметил идущую следом машину и нажал на педаль газа. Рванув, обошел два грузовика. На встречной полосе было пусто, и тогда он решил сделать разворот на сто восемьдесят градусов. Он резко вывернул рулевое колесо влево. Машина накренилась, и тогда он включил ручной тормоз, чтобы блокировать задние колеса. Машина пошла налево, приподнимаясь над землей, словно ее ухватили гигантским краном. И в это мгновение он перебросил руль направо и отпустил ручной тормоз, одновременно сбросив газ. Перед еще какое-то время швыряло из стороны в сторону, но наконец машина замерла. Он увидел, как преследователи, визжа покрышками, проскочили вперед, и понял, что они теперь вряд ли его догонят. Он проехал с той же скоростью еще милю, свернул на боковую дорогу, сделал милю и по ней и только тогда затормозил. Выехал на обочину, заглушил двигатель и стал прислушиваться к отдаленным звукам полицейской сирены.

* * *

Уэйлин походил по комнате, рассматривая современную живопись, и встал у окна. Он окинул взглядом улицы и дома Манхэттена, которые с этой высоты смотрелись как архитектурный макет.
– Помню, как я смотрел на город из окна отцовского офиса, когда был еще совсем маленьким. Я мог открыть окно и…
– Ах, да!– сказал Макоули.– Там были такие окна… старомодные.– Он приблизился к Уэйлину.– Офис твоего отца был на последнем этаже старого здания Монетного двора, верно?– С этими словами Макоули махнул рукой куда-то в сторону центра.
– Нет, не на последнем. На двадцать пятом.
Макоули вернулся к своему столу. Это было огромное сооружение, оснащенное миниатюрными экранами, кнопками, ручками и мигающими сигнальными лампами. Заметив, что Уэйлин смотрит на стол, Макоули любовно похлопал ладонью по полированной столешнице и сказал:
– Вот, недавно установил. Орех. Ручная работа. Одновременный просмотр восьми каналов телевидения. Плюс внутренняя телевизионная сеть с монитором и видеомагнитофоном, так что я могу наблюдать со стороны, как я беседую с посетителями. Можно сделать стоп-кадр и распечатать собственный фотопортрет.– Макоули рассмеялся.– А это,– сказал он, показывая направо,– селекторный телефон с кнопочным набором номеров и совмещенным видеофоном, так что я вижу любого, с кем беседую, не выходя из офиса. А еще правее – калькулятор с двенадцатизначной памятью, связанный с центральным компьютером. Могу в какие-то доли секунды получить любую цифирь, связанную с нашим бизнесом, за последние двадцать пять лет. А здесь – моментальный расчет рабочего времени и износа любого прибора. Твоему отцу эта штуковина бы очень понравилась, Джонатан.– Уэйлин кивнул, и Макоули продолжил: – Вот здесь факсимильный аппарат, который за сорок пять секунд передаст документ или цветную фотографию – хоть на другой конец коридора в этом здании, хоть на другую сторону Атлантики или Тихого океана. Здесь мой персональный биржевой телетайп. Котировки наших акций или акций дочерних компаний выделены ярко-желтым цветом. В центре стола – интерком, диктофоны, система пейджинга, система поиска данных…
– Как все, однако, сложно!
– Сложно, Джонатан. Но и бизнес у нас непростой. Когда твой отец руководил Компанией, он всегда ратовал за внедрение самых современных методов для повышения производительности. Мы пошли дальше – мы ускорили обмен деловой информацией. Без некоторых из наших продуктов нога человека вряд ли ступила бы на поверхность Луны. В настоящее время Компания представляет собой сложнейший конгломерат, состоящий из более чем сорока национальных и международных подразделений. Металлургия – некогда главный предмет интересов твоего отца – ныне занимает лишь четвертое место в списке наших интересов. Туда входит авиационно-космическая, фармацевтическая, компьютерная, пищевая промышленности, угольные шахты, добыча нефти на морском дне, газовые турбины, телевидение, полупроводники, страхование, издательское дело, строительство и еще добрый десяток различных отраслей – от простагландинов до сборных домиков. По объему продаж мы входим в первую десятку корпораций этой страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46