Я-то хорошо его знаю. Так было раньше, и я не думаю, что он изменился. — Флик резко остановился и поглядел племяннику в лицо: — Следи за собой, Вил. С ним надо держать ухо востро: это ненадежный человек. Я хотел сказать — подозрительный.
— Конечно, дядя Флик, я буду осторожен, но мне кажется, что не стоит особо переживать. Мы ведь оба знаем кое-что об Алланоне, так? Да и ты будешь там, чтобы помочь мне.
— Что ж, и буду. Именно это я и намерен делать. — Флик отвернулся и пошел дальше. — И все-таки помни, что я тебе сказал.
Через несколько минут они подошли к домику и вошли внутрь. Едва они вошли, как одетый в белое стор Целитель подошел к ним, приветливо кивнул и, не произнося ни слова, повел их по длинному коридору. Он был совершенно пуст: ни дверей, ни окон — голые каменные стены и чистый пол. И только в самом его конце была единственная дверь, плотно закрытая и, видимо, запертая изнутри. Стор тихонько постучал, затем повернулся и ушел. Вил недоуменно, почти встревоженно посмотрел на дядю, но тот не сводил глаз с закрытой двери. Они ждали.
Наконец дверь распахнулась, и Алланон вышел к ним. Он выглядел так, будто не истекал кровью несколько часов назад. От ужасных ран не осталось и следа, черный плащ тщательно очищен от крови. Лицо друида было напряженным, но не от боли. Секунду он внимательно смотрел на них, после чего жестом попросил войти.
— Присаживайтесь, разговор будет долгим. — Приглашение было больше похоже на приказ.
Они уселись за маленький стол. Кроме стола, четырех стульев и огромной кровати, в комнате не было никакой мебели. И окон не было, как в коридоре, по которому они пришли сюда. Вил быстро огляделся, затем все его внимание обратилось на друида. Дед и Флик часто описывали Алланона, и сейчас он выглядел точно так же, как в их рассказах, хотя последний раз они видели друида задолго до рождения самого Вила.
— Ну вот и мы, — сказал Флик после долгого молчания, когда обнаружилось, что никто не решается начать разговор.
Алланон улыбнулся:
— Похоже на то.
— Ты неплохо выглядишь для человека, который еще несколько часов назад почти умирал.
— Сторы — искусные лекари, и ты сам это знаешь, — пожалуй, слишком любезно ответил друид. — Однако боюсь, что мое самочувствие и вполовину не так хорошо, как мне нужно. А как ты, Флик?
— Я постарел и, надеюсь, поумнел, — многозначительно ответил долинец.
Алланон на это ничего не сказал. Он пронзительно взглянул на Вила и некоторое время с непроницаемым лицом молча изучал младшего Омсворда. Вил смотрел прямо в глаза друида, хотя чувствовал себя очень неловко под внимательным взглядом мага. Затем друид медленно наклонился вперед, положил обе руки на стол и крепко сцепил их.
— Мне нужна твоя помощь, Вил Омсворд, — начал он спокойным голосом. Оба долинца во все глаза уставились на него. — Нужно, чтобы ты поехал со мной в Западную Землю.
— Я так и думал, — пробормотал Флик, сокрушенно качая головой.
Алланон печально улыбнулся:
— Приятно, Флик, что хоть что-то в этой жизни остается неизменным. Тебя-то, конечно, не убедишь. Но может быть, это что-то изменит, если я скажу, что помощь Вила нужна не мне лично, а эльфам и особенно — одной эльфийке, молодой девушке, очень нужна!
— Ничего это не изменит, — ответил Флик, ни секунды не колеблясь. — Он никуда не пойдет, и покончим с этим.
— Подожди, дядя Флик, — быстро прервал его Вил. — Скорее всего именно так и будет: я никуда не пойду, но мне бы хотелось решать самому. В конце концов, могу я узнать, что от меня требуется?
Флик не желал его слушать.
— Можешь мне поверить, тебе совершенно незачем это знать. Именно так и начинаются всякие неприятности. Именно так все начиналось для твоего деда пятьдесят лет тому назад. — Он повернулся к Алланону: — Я прав? Помнишь, когда ты пришел в Тенистый Дол и сказал нам о Мече?
Алланон кивнул:
— Да.
— Ну вот видишь! — торжествующе провозгласил Флик. — Могу поклясться, что этот новый поход такой же опасный!
Друид снова кивнул.
— Отлично. — Флик, вскочивший было на ноги, сел на место, его лицо выражало полное удовлетворение. — Я думаю, вопрос исчерпан. Ты хочешь слишком многого. Он не пойдет.
Темные глаза Алланона сверкнули.
— Он пойдет. Должен пойти. — Флик вздрогнул:
— Должен? — Друид кивнул:
— Сейчас ты сам все поймешь. Последние несколько дней я только и делаю, что объясняю, что произошло в Четырех Землях. Слушай внимательно, долинец. — Он пододвинул стул поближе к ним и начал: — Очень давно, задолго до Больших Войн, до разделения человечества, до расцвета рода людского, шла война — ужасная, жестокая; существа, каких теперь нет на земле или почти нет, воевали между собой. Одни из них были добры и прекрасны: они почитали землю и поклонялись ей, жизнь в любых ее проявлениях была священна для них, и они заботились о ее сохранении и приумножении. Но были и другие, злые и жестокие: разрушать и губить — вот их цель. Они разоряли землю и уничтожали все живое без нужды и причины. Их облик сильно отличался от нашего, даже друиды точно не знали, в каком воплощении явятся они в мир. И у них была сила, какой больше нет ни у кого на этой земле. Их возможности были почти безграничны, ведь они владели магией, — по крайней мере, мы называем это магией, волшебством, чародейством. В то время магия была обычным явлением, ею владели все, но и у Света, и у Тьмы были свои сильнейшие. Так продолжалось веками: Добро и Зло жили в мире, но их совместное существование отнюдь не было спокойным, хотя поначалу не было открытой борьбы. Скорее это было скрытое противостояние, ибо цели их были совершенно различны — одни хранили, другие разрушали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25