Ему чудилось, что за каменной стеной он слышит журчание реки, бегущей средь крутых берегов, но возможно, это было лишь плодом его воображения. Наткнувшись на густые еловые заросли, юноша укрылся в них и стал прислушиваться. Шум шагов раздался и сверху, и снизу. Кругом кишели порождения Тьмы.
Должно быть, они напали на его след, пока было светло, и теперь гонятся за ним. Может, им не удастся поймать его — скоро совсем стемнеет и никаких следов уже не разберешь, хотя вряд ли это существенно, раз уж они так близко. Темнота им привычнее, чем ему, и, когда они нагонят его, все остальное будет только вопросом времени.
В первый раз Морган позволил себе подумать о том, что, пожалуй, ему не удастся убежать.
Закинув руку назад, он вытащил меч Ли. Обсидиановый клинок слабо блеснул в туманных сумерках, а рукоять привычно легла на ладонь. Юноше показалось, будто магическая сила ободряюще шепчет ему, что она есть и откликнется на его зов. Его талисман против порождений Тьмы. Горец склонил голову и закрыл глаза. Неужели к этому идет? Еще одна битва в череде бесконечных сражений за жизнь. Он уже начал уставать от этого. Но ничего не поделаешь. А он так утомлен, и у него так болит сердце.
Пусть же это случится!
Открыв глаза, Морган встал и заскользил между деревьями к равнине, окружающей Южный Страж. Он подумал, что не стоит сидеть на одном месте, лучше двигаться, так безопаснее.
Юноша осторожно пробирался по лесу, стараясь услышать тех, кто преследовал его. Кругом дрожали тени, и малейшее колебание света, любой шорох в кустах заставляли его сердце бешено колотиться. Где-то вдали ухала сова. Лес напоминал медлительную, спокойную ночную реку, загадочно мерцающую в лунном свете.
Морган все время оглядывался, высматривая того одинокого охотника, но никого не видел.
Порождения Тьмы впереди также были невидимы, но он считал, что они, должно быть, не знают его местоположения, так же как и остальные.
Он надеялся, что они не могут мысленно переговариваться друг с другом, хотя и не поручился бы за это. Слабое место в их магической силе.
Всегда ведь есть какое-нибудь слабое место, уязвимая точка, вся штука в том, чтобы обнаружить ее.
Он дошел до старого кедра, торчащего рядом с утесом, и спрятался за ним, снова сжавшись в комок и прислушиваясь. На протяжении долгих минут он сидел неподвижно, но ничего не услышал. Однако сомнений у него не было: порождения Тьмы все еще ищут, все еще вынюхивают…
И тут он увидел их, сразу двоих, пробирающихся по лесу, меньше чем в сотне ярдов ниже по склону — две тени в черных плащах, направляющиеся прямиком к его укрытию. У Моргана упало сердце. Стоит ему только шелохнуться, они увидят его. Если же он не двинется с места, они его вскоре обнаружат. «Какое богатство возможностей», — с горечью подумал он. Юноша все еще держал в руках меч Ли и теперь крепче сжал его рукоять. Он будет сражаться! Да, будет, хотя и понимает, чем это должно закончиться.
Морган вспомнил об Уступе, Тирзисе, Элдвисте, Кальхавене и всех прочих городах, откуда он пытался бежать, но каждый раз оказывался в ловушке и вынужден был драться. «Вот и на этот раз…» — с отчаянием и гневом подумал он.
И тут чья-то рука железной хваткой зажала ему рот и втащила в заросли.
Глава 30
В места, лежащие к югу от Радужного озера, крадучись, словно кошка, пробирались сумерки.
Нежная серебристо-алая дымка над Анаром переходила в буйное закатное зарево над Черными Дубами и возле них. Дневной зной смягчался ласковым и прохладным дыханием заповедных лесов, их ровным шелковистым полумраком.
Фермы, раскинувшиеся на землях у Кургана Битвы, то озарялись светом, то погружались в тень и казались сошедшими с холста художника.
Животные стояли мордами к ветру, колоритно вырисовываясь на фоне темной зелени пастбища. Хозяева и работники уже вернулись домой, и повсюду раздавался плеск воды в умывальниках, разносился запах томившейся в печах еды. Удлиняющиеся тени несли безмятежность, а прохлада — отдохновение. Безмолвие успокаивало, умиротворяло и обещало покой для всех, кто завершил очередной день.
В рощице неподалеку от кромки Анара, к северу от Кургана Битвы, поднимался дымок над полуразрушенным очагом старой охотничьей хижины — четыре деревянные стены, покосившиеся и потрескавшиеся от времени и непогоды, прохудившаяся крыша, крытая дранкой, и крыльцо с навесом, пристроенное с одной стороны. В буйных зарослях за хижиной скрывался каменный колодец. У лачуги стоял фургон, а на задах, на опушке леса, паслась привязанная к вбитым в землю колышкам упряжка мулов. Люди, которым все это принадлежало, собрались в доме, рассевшись на скамьях за ужином, все, кроме одного, несшего караул на ступенях крыльца. Он поглядывал на долину, раскинувшуюся к югу и востоку от хижины. Пятеро мужчин, считая и того, что стоял в дозоре, были оборванными, чумазыми, со злыми глазами. Все до единого имели при себе меч и кинжал. На телах мужчин виднелись шрамы от множества схваток. Голоса звучали громко и хрипло, а в смехе — когда они смеялись — не чувствовалось веселья.
Дамсон Ри и Мэтти Ро понимали, что это не те люди, с которыми легко договориться.
Наблюдая за хижиной, девушки притаились в кустах, в небольшой ложбинке, и теперь смотрели друг на друга.
— Ты уверена? — тихо спросила Мэтти.
Дамсон кивнула:
— Он там, внутри.
Девушки замолкли, словно исчерпали запас слов, предназначенных для этого разговора. Весь день они выслеживали фургон, с тех самых пор, как, следуя указаниям Скри, к югу от Радужного озера наткнулись на следы колес. Три дня назад, простившись с Морганом Ли, они переправились через озеро, пройдя под парусом устье Мермидона как раз перед надвигающимся штормом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155