Возле дороги, метрах в ста один от другого – два небольших домика, окруженные низенькими заборчиками. Время остановилось. Весь Дон замер, ожидая, когда солнце скроется за линию горизонта.
Вера выбегает из ворот соседского дома и бежит обратно. За ней пытается бежать пожилая женщина, но пробежав всего несколько метров, она останавливается и идет шагом. Солнце тем временем скрылось за горизонтом почти наполовину. И в этот момент райскую тишину нарушает оружейный выстрел и визг собаки.


2.

Во дворе возле своей будки лежит убитый пес Пират. Возле него стоит Валерий с ружьем в руке. Появляется Вера. Она сильно запыхалась. Вера смотрит на мертвую собаку, смотрит на Валеру. Столько всего, что она не знает, как реагировать и о чем говорить сперва. Вера не может отдышаться, не может прийти в себя.
ВАЛЕРИЙ. Машка, немного пришла в себя. Я ее напоил водкой. Она в доме лежит.
ВЕРА. Зачем водкой?
ВАЛЕРИЙ. У пьяного меньше болит.
ВЕРА. Что делать? Дмитрич в Михайловке. Приедет завтра. Что делать?
ВАЛЕРИЙ. Да ниче не делать. Я там ей все забинтовал. Заделал. Обработал. Машка щас должна от водки заснуть. А Дмитрич приедет, повезем в больницу, че делать?!
ВЕРА. А че щас делать?
ВАЛЕРИЙ. Нечего делать? Вон, возьми кобеля закопай. Я к нему не притронусь, тварь сраная.
Во двор входит баба Надя, пожилая женщина, что бежала вслед за Верой.
БАБА НАДЯ. Ну, как? Девочка наша, что?
Баба Надя замечает убитого пса.
БАБА НАДЯ. О, господи Исусе! Убили, так ему и надо, прости господи. Где она моя, кровушка?
ВАЛЕРИЙ. В хате, где.
Все идут в дом.

7. ЭПИЗОД


1.

Сумерки. Обрыв над берегом (внизу Дон). Прямо на краю берега в землю вкопан стол. Гуляет компания. На столе несколько пластмассовых бутылок из –под кока-колы, теперь в них мутный самогон, тарелка с картошкой в мундире, солонка с солью, лук, огурцы, помидоры, что-то еще.
У стола две молодые некрасивые женщины, Ленка и Люба, им лет по двадцать пять. И двое мужиков: Саня молодой парень лет двадцати и Григорий ему лет тридцать. Рядом со столом дерево, на ветке которого прикреплен самодельный фонарь довольно большой мощности. Стол хорошо освещен.
Чуть в стороне от стола еще двое мужчин – Павел и его товарищ Мишка. В руках у Павла бутылка водки, к которой он то и дело прикладывается, пьет из горла и без закуски.
МИШКА. Знаешь, че надо делать? Надо, короче, его из ружья отстрелить. А че? Я две ночи за ним, вон с Ленкой моей, то вниз его по реке гоним, то потом вверх. Обратно, смотрим, он снова в яме. Знаешь там яму чуть выше Ярского, за извилиной? Дай хлебнуть?
ПАВЕЛ. Не, мне нужно, я вашу сивуху не могу, короче.
МИШКА. Ну, дай глоток, щас те Андрюха еще привезет, не жилься.
ПАВЕЛ. Здесь всего глоток, ну и че?
МИШКА. Так ниче. Из ружья, а иначе никак, короче.
Павел подносит к губам бутылку, в которой еще больше половины, и выпивает все одним махом.
МИШКА. Ну, ты дятел. Ну и хер с тобой.
Павел абсолютно трезв.
ПАВЕЛ. Ты о чем рассказываешь?
МИШКА. Я тебе рассказываю, как мы с Ленкой не можем этого кита поймать. Я его вижу под фонарем, а он обратно исчезает.
Мишка оборачивается в сторону стола и зовет жену.
МИШКА. Ленка. Лен.
Женщина с некрасивым лицом оборачивается.
ЛЕНКА. Че надо?
МИШКА. Скажи, там кит килограмм на сорок?
ЛЕНКА. Говорю. Токо у него, Паха, руки из одного места, не может сачок держать.
МИШКА. Да кого, не могу? Там, короче, какая-то чертовщина.
В это время далеко– далеко за ними, из-за невидимого глазом горизонта, на небо выползает огромная серебряная луна.
Мишка поворачивается к Павлу. Павел по-прежнему абсолютно трезв.
МИШКА. Все, короче, завтра я эту рыбу из ружья. Картечью дам, из двух стволов, и все. Если и тогда уйдет, я не знаю, что делать? Тогда колдовство, короче.


2.

Из темноты возникает Лида. Подходит к столу, наливает себе стакан самогона, выпивает.
САНЯ. Лидка, ты че, упасть хочешь?
ЛИДА. Там, короче, это Андрюха мой в кустах и Галька.
ГРИГОРИЙ. Ты че, Лидка, Андрюха за водярой поехал к бабке, для Пахи.
ЛИДА. Не за водярой, а вон там, возле Сельяновых ворот, в кустах, я только что там была. Прямо в кустах, с этой кобылой. Вот и вся любовь, как говорится.
ЛЕНКА. И че делать?
ЛИДА. Да ничего не делать. Пусть тарит кого хочет, лишь бы войны не было.
Лидка наливает пол стакана самогона и выпивает.
Мишка подходит к столу.
Павел остается один. Прямо за его головой растет серебряный лунный шар.
МИШКА. Во, Ленка, учись, как надо с мужем обращаться.
ЛЕНКА. Я тебе поучусь! Я если застукаю тебя, я тебе вот эту вилку в грудь воткну!
Берет вилку и демонстративно бросает на стол.
ГРИГОРИЙ. Лид, а может, это не он?
ЛИДА. Че не он? Я же и послушала, и посмотрела. Я че, не знаю, как мой родимый муж это делает?
ЛЮБА. И че ты сделаешь?
ЛИДА. А че я-то буду делать? Он пусть теперь и делает, че хочет. Мне-то че, я что ли виновата.
ЛЕНКА. Ну, ты даешь? Я бы не стерпела. Вы же неделю назад поженились.
МИШКА. Свадьба такая классная была.
Кричит Павлу.
МИШКА. Паха, помнишь Андрюхину свадьбу, на прошлой неделе?
ЛИДА. Ой, да че он помнит?! Нажрался, как свинья!
Павел смотрит на Луну.
ПАВЕЛ. Помню.
Луна. Только яркая луна – и больше ничего, белое пятно с серыми пятнами.
Компания у стола.
Из темноты возникает Андрюха. Подходит к столу, в руках у него бутылка водки.
АНДРЮХА. Паха, держи, спасибо не надо.
Павел смотрит, как Луна ползет на небо из темноты.
АНДРЮХА. Паха, я привез, забирай, а то щас, эти глотки все высосут.
Все притихли, в предвкушении скандала.
ЛИДА. Че, Андрюха, так долго?
АНДРЮХА. Так че долго? Пока доехал, пока то да се, пока обратно, че долго?
ЛИДА.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12