Каково твое мнение?— Никаких технических препятствий, Великий Царь.— Если во время работ возникнут трудности, я должен быть незамедлительно предупрежден.— Мой долг разрешить их.Царская чета и ее эскорт вышли из Долины Царей и снова направились к Нилу. Так как царь не предупредил Серраманну, последний неотрывно наблюдал за холмами. Тяжким был его труд, так как молодой монарх был безразличен к опасности. Слишком полагаясь на удачу, он рисковал ее в конце концов потерять.Дойдя до долины, царская колесница свернула направо, проехала мимо некрополя знати и погребального храма Тутмоса III, знаменитого фараона, который сумел установить мир в Азии и заставил расцвести египетскую цивилизацию на Ближнем Востоке.Рамзес остановился перед необитаемой деревней, на границе полей и пустыни, недалеко от поселка строителей. Серраманна тут же расставил людей, опасаясь, что злоумышленник прячется среди стеблей пшеницы.— Что ты думаешь об этом месте, Нефертари?Легкая и грациозная, царица сняла сандалии, чтобы лучше почувствовать энергию земли. Ее обнаженные ноги коснулись раскаленного песка, она прошла справа налево, вернулась по своим следам и села на плоский камень в тени пальмы.— Здесь присутствует сила, та же сила, что живет в твоем сердце.Рамзес опустился на колени и начал осторожно гладить нежные ступни царицы.— Вчера, — призналась она, — я испытала странное чувство, почти пугающее.— Ты можешь описать его?— Ты находился внутри продолговатого камня, защищенный им, кто-то пытался его разбить, чтобы снять и разрушить эту защиту.— Ему это удалось?— Мой дух боролся с этой темной силой, он отбросил ее. Камень остался невредимым.— Дурной сон?— Нет, я не спала, и это видение прошло через мои мысли, как реальность далекая, однако существующая.— Твое беспокойство рассеялось?— Нет, не совсем. Тревожно, будто враг прячется за дверью, желая навредить тебе.— У меня много врагов, Нефертари, но нужно ли удивляться этому? Чтобы победить меня, они, не колеблясь, будут использовать самое гнусное оружие. Или я перестану действовать, опасаясь их ударов, или я буду двигаться вперед, не заботясь о них. Я решил двигаться вперед.— Тогда я должна защищать тебя.— Серраманна заботится об этом.— Он отразит видимые атаки, но как оградить тебя от невидимых? Это будет моей заботой, Рамзес, своей любовью я окружу твою душу стеной, которую не преодолеют демоны. Но нужно еще…— О чем ты думаешь?— О том, кто еще не существует, но кто должен сохранить твое имя и твою жизнь.— Он родится здесь, на этой земле, на которой ты сейчас стоишь. Я тоже подумал об этом великом союзнике в сердце камня, душе, построенной из материи вечности. Здесь будет воздвигнут мой Храм миллионов лет, Рамессеум. Я хочу, чтобы мы создали его вместе, как нашего ребенка. 30 Серраманна разгладил усы, надел пурпурную тунику с широким воротом, надушился и внимательно посмотрел на свою прическу в зеркало.Учитывая обязательства перед Рамзесом, он должен быть одет как достойный и почтенный человек, чье мнение имеет вес. Сард долго колебался, но убежденность в правильности собственных выводов подталкивала на решительные действия, он не мог больше жить с таким грузом на сердце.Он застал царя заканчивающим свой утренний туалет. Свежий и бодрый, монарх был в благосклонном расположении духа.— Роскошно, — признал Рамзес. — Ты не откажешься от командования моей личной стражей, чтобы заняться последней модой в Мемфисе?— Я подумал…— Ты подумал, что утонченный вид подойдет лучше для щекотливых просьб.— Кто предупредил вас…— Никто, успокойся, твоя тайна сохранена.— Великий Царь, я прав!— Прекрасное начало! Насчет чего?— Этот скорпион, который должен был вас укусить и испортить ваше путешествие… Кто-то подложил его в ваши покои.— Безусловно, Серраманна. Что еще?— Разозленный своей оплошностью, я провел расследование.— И твое заключение тебя беспокоит.— Действительно, Великий Царь. Действительно…— Тебе страшно, Серраманна?Оскорбление заставило сарда побледнеть. Если бы Рамзес не был фараоном Египта, Серраманна заставил бы его закрыть рот.— Я должен заботиться о вашей безопасности, Великий Царь, а это не всегда легко.— Ты упрекаешь меня за то, что я непредсказуем?— Если бы вы были чуть менее…— Тебе бы стало скучно.— Я старый пират, но я люблю хорошо делать свою работу.— Кто мешает тебе выполнять ее?— Просто пассивно охранять вас — никто, но могу ли я зайти дальше?— Выскажись яснее.— Я подозреваю одного из ваших приближенных. Чтобы подложить этого скорпиона, нужно было знать, где находится ваша каюта.— Столько людей знали это!— Возможно, но мое чутье подсказывает, что у меня есть шанс узнать виновного.— Каким способом?— Моим.— Справедливость — основа египетского общества, Серраманна. Фараон — первый слуга Закона, и он отнюдь не выше его.— Другими словами, я не получу официального приказа.— Неужели это помешает твоему предприятию?— Понял, Великий Царь!— Я не уверен, Серраманна. Следуй своим путем, но уважай других, я не допущу никакого бесчинства. Есть ли официальный приказ или нет, я ответствен за твои поступки.— Я не буду ни с кем обращаться грубо.— Дай слово.— Имеет ли ценность слово пирата?— Храбрый человек не нарушит своего слова.— Когда я говорю «грубо обращаться», я…— Твое слово, Серраманна.— Хорошо, у вас оно есть, Великий Царь.
Чистота дворца была одной из главных забот Роме, управляющего Рамзеса, ответственного за комфорт фараона. Так что подметальщики, мойщики полов и другие труженики тряпки не бездействовали под присмотром дотошного писца, державшегося за свое место и желавшего понравиться Роме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86