К несчастью, они оказались действенными. Получить необходимую информацию было нелегко, хотя подкуп все еще оставался эффективным оружием.Сириец приложил ухо к двери. Никакого шума в прихожей, никто не шпионил за ним. Из предосторожности он поднялся на табурет и приник глазом к крошечному отверстию, проделанному в перегородке.Успокоенный, он зашел на склад, где хранились алебастровые вазы, привезенные из союзной Египту Южной Сирии. Здешние красавицы были от них без ума, Райя предлагал их лишь с глазу на глаз.Он поискал ту, что была отмечена очень маленькой красной точкой на горле. Внутри находилась деревянная табличка с указанием характеристики предмета: высота, ширина верхней, средней и нижней частей, размеры, стоимость.Это послание, которое Райи предстояло расшифровать.Сообщение его хеттских друзей было кратким: бороться против Рамзеса, поддерживать Шенара.— Прекрасная вещь, — заметил Шенар, проводя ласкающей рукой по поверхности вазы, которую ему предложил Райя, в присутствии клиентки, не решавшейся набивать цену, оспаривая покупку у старшего брата Рамзеса.— Это произведение старого мастера, ревниво оберегавшего свои секреты.— Я предлагаю тебе за нее пять молочных коров прекрасной породы, кровать из эбенового дерева, двадцать пар сандалий и бронзовое зеркало.Райя склонился.— Вы щедры, господин. Не окажете ли мне честь приложить свою печать к моему отчету?Купец пригласил Шенара пройти в заднюю часть лавки. Там они могли бы поговорить в тайне от чужих ушей.— У меня прекрасные новости: наши иноземные друзья весьма ценят ваше решение и решили помочь вам.— Их условия?— Ни условий, ни ограничений.— Вы мне рассказываете сказку?— Мы обговорим все позднее. Сейчас речь идет о соглашении в принципе, расценивайте его как большую победу. Поздравляю вас, господин, мне кажется, что я говорю с будущим хозяином страны, даже если путь к власти будет долог.Мир дрогнул под ногами у Шенара. Этот тайный союз с хеттами был эффективен и опасен, как смертельный яд, именно его должен употребить он, чтобы уничтожить Рамзеса, не навредив себе и не ослабив Египет. Ему потребуется все его умение эквилибриста, чтобы балансировать над пропастью.— Каким будет ваше следующее сообщение? — спросил Райя.— Передайте мою признательность и укажите, что я без отдыха работаю… как советник по иностранным делам.Удивление отразилось на лице сирийца.— Вы получили эту должность!— Под строгим наблюдением.— Мои друзья и я рассчитывали, что вы сможете использовать ее.— Пусть твои друзья не колеблются вводить отряды на самые слабые союзные земли, пусть они подкупят князей и племена, которые Египет считает своими, и распустят множество неверных слухов.— Какого порядка?— Огромные территориальные завоевания, присоединение всей Сирии, захват ливийских портов, падение духа египетских солдат, находящихся за границей… Нужно заставить Рамзеса потерять хладнокровие.— Позвольте мне смиренно одобрить вашу стратегию.— У меня много идей, Райя. Выбрав меня в друзья, твои друзья не ошиблись.— Осмелюсь предположить, что мои скромные советы не были бесполезны.— К моему официальному окладу должен быть добавлен мешок нубийского золота.Шенар вышел через черный ход, его статус не позволял ему слишком долго разговаривать с купцом, даже если его страсть к экзотическим вазам была всем известна.Нужно ли рассказывать дипломату Аше об этом тайном союзе с хеттским врагом? Нет, это было бы ошибкой. Шенар счел, что предпочтительней как можно дольше скрывать количество своих союзников, так он сможет лучше маневрировать и скрыть возможные недостатки.
В приятной тени смоковницы царица Туйа писала хронику правления Сети. Она вспоминала о высоких деяниях благословенного времени, в течение которого Египет процветал в мирном благоденствии. Каждое слово, каждый жест мужа запечатлелся в ее памяти, она делила с ним на равных надежды, заботы и тяжкие муки, она хранила воспоминания о близости, когда души их соединялись. Пока Сети был жив, эта хрупкая женщина поддерживала и надежно оберегала его жизнь и силу.Когда вошел Рамзес, Туйа ощутила в нем невероятную мощь покойного царя. В существе молодого фараона не было ни одного изъяна, свойственного обычным людям, он был высечен из единого блока подобно обелиску и, казалось, мог противостоять любой буре. К этой видимой неуязвимости добавлялась еще и сила молодости.Рамзес поцеловал руки матери и сел справа от нее.— Ты пишешь целыми днями.— И даже ночами порой. Разве ты простишь меня, если я забуду хоть одну деталь? У тебя озабоченный вид.Туйа всегда быстро разгадывала его.— Верховный жрец Амона бросает вызов царской власти.— Сети предвидел это. Рано или поздно этот конфликт был неизбежен.— Как бы он поступил?— Ты не знаешь этого? Есть лишь один выход.— Нефертари говорит то же.— Она царица Египта, Рамзес, и, как всякая царица, хранительница Закона.— Ты не будешь призывать меня к умеренности?— Когда нужно сохранить единство страны, умеренность больше неуместна.— Отставка верховного жреца Амона вызовет много возмущений.— Кто правит, сын мой, ты или он? 23 Ослы пересекли ограду владений Карнака, повинуясь самому старому и седому, знавшему каждую песчинку дороги, ведущей от цеха ткани к храму, за ним весь навьюченный караван шел степенным и ровным шагом.Поставка была велика, Бакена привлекли, чтобы принять ее на склад. Каждый кусок льняной ткани, предназначенный для шитья ритуальных одежд, получал номер, указанный в книге записей, с указанием источника и качества.— Прекрасный товар, — отметил сотоварищ Бакена, маленький тщедушный человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86