в Хаттусу и уговорю высших военачальников перейти на нашу сторону.
— Если ты попадешь в руки Урхи-Тешшуба...
— У нас есть друзья в Хаттусе, они спрячут меня, и я организую короткую встречу на нейтральной территории.
— Это слишком опасно, Путухепа.
— Не дадим Урхи-Тешшубу отсрочки и не будем терять времени.
Язык молодой светловолосой хеттки медленно лизал спину полусонного Аша и поднимался к затылку. Когда ласка стала очень нежной, дипломат вышел из оцепенения, повернулся на бок и обнял любовницу. Он приготовился вознаградить ее несказанной лаской, когда Урхи-Тешшуб ворвался в комнату.
— Вы думаете только о любви, Аша!
— Ваша столица богата на волнующие открытия.
Урхи-Тешшуб схватил девушку за волосы и выбросил ее из комнаты, в то время как египтянин одевался.
— У меня превосходное настроение, — объявил хетт.
Всем свои видом он показывал, что произошли события, результатом которых он остался доволен.
— Были уничтожены все мои противники, — объявил Урхи-Тешшуб, — ни один предатель не остался в живых. Впредь армия будет подчиняться каждому моему слову.
Урхи-Тешшуб много думал, прежде чем развязать бойню. Если Аша сказал правду, это был случай уничтожить паршивых овец; если он солгал — случай подавить возможных противников. Если согласиться на предложение египетского посла, эта бойня при всех подсчетах сулила только выгоду.
— Вы все еще отказываетесь разрешить мне лечить вашего отца?
— Император неизлечим, Аша, бесполезно мучить его снадобьями и микстурами, которые не улучшат его состояния и которые могут усилить его страдания.
— Так как он не способен управлять, империя останется без правителя?
Урхи-Тешшуб торжествующе улыбнулся.
— Военачальники скоро выберут меня императором.
— И мы заключим долгое перемирие, не так ли?
— Вы сомневаетесь в этом?
— У меня есть ваше слово.
— Однако остается одно главное препятствие: Хаттусили, брат императора.
— Разве его влияние так существенно?
— Пока он жив, он будет пытаться уничтожить меня! С помощью торговцев он учинит заговоры, чтобы лишить меня денег и припасов, в которых я нуждаюсь для хорошего оснащения армии.
— Разве вы не можете схватить его?
— Хаттусили — настоящий угорь, обладающий искусством прятаться.
— Досадно, — признал Аша, — но есть одно решение.
Взгляд Урхи-Тешшуба загорелся.
— Какое, Аша?
— Подготовить ему западню.
— И... вы мне поможете схватить его?
— Не такова ли роль египетского посла, желающего преподнести роскошный подарок новому императору хеттов?
ГЛАВА 40
— Используя дар ясновидения, Нефертари подтвердила предчувствие Рамзеса: стадо разъярившихся гиппопотамов, преградивших путь царской флотилии на реке, не было делом случая.
— Шенар... Это его рук дело, — решил Рамзес, — никогда он не откажется уничтожить нас, это единственная цель его существования. Ты согласна, Нефертари, чтобы мы продолжали путь на юг?
Фараон не должен отказываться от своего замысла.
Нил и пейзажи Нубии заставили забыть Шенара и его ненависть. На остановке Лотос и Сетау изловили замечательных кобр, одна из которых была с черной головой и красными полосами. Сбор яда обещал быть обильным.
Обольстительная нубийка с золотистой кожей была еще более прекрасна; благородное пальмовое вино, удовольствия любви в мягком тепле ночей превратили путешествие в праздник желания.
Когда рассвет оживил зелень пальм и охру холмов, Нефертари наслаждалась радостью воскрешения мироздания, приветствуемого пением птиц. Каждое утро, одетая в традиционное белое платье, она молилась богам неба, земли и промежуточного мира и благодарила их за дарованную народу Египта жизнь.
Возле песчаного островка потерпел кораблекрушение торговый корабль.
Царская флотилия сделала остановку поблизости; на оставленном корабле не было видно никаких признаков жизни.
Рамзес, Сетау и два матроса взяли лодку, чтобы исследовать судно поближе. Нефертари попыталась отговорить царя, но тот, убежденный, что речь идет о корабле Шенара, надеялся обнаружить там его следы.
На мостике — ничего.
В трюме кто-то есть. Но дверь закрыта.
С помощью Сетау он разбил деревянную задвижку.
Судно село на мель в том месте реки, где этого можно было избежать, что указывало на поспешное бегство, которое даже не дало экипажу времени спасти груз.
Матрос ворвался в трюм.
Ужасный крик разорвал голубой воздух раннего утра. Сетау попятился. Он, не знавший страха перед самыми опасными рептилиями, был пригвожден к месту.
Крокодилы, проникшие в трюм через разверзшуюся дыру, схватили матроса за ноги и пожирали его. Человек уже не кричал.
Рамзес хотел прийти на помощь несчастному, Сетау помешал ему.
— Ты сам погибнешь... Никто уже не может спасти его.
Новая ловушка, такая же изощренная по своей жестокости, как и предыдущая. Зная об отваге Фараона, Шенар предвидел, что он бросится на помощь и сам падет жертвой рептилий.
Сдерживая ярость, царь вместе с Сетау и другим матросом отступили. Они спрыгнули с корабля на песчаную отмель.
Между ними и лодкой огромный восьмиметровый крокодил, весящий более тонны, смотрел на них неподвижным взглядом, пасть была открыта, он явно готовился напасть. Его неподвижность таила в себе опасность, в любой момент он мог продемонстрировать необычайную быстроту действий, человек был бессилен против молниеносной реакции крокодила.
Сетау посмотрел вокруг: их окружили другие рептилии. Спастись не было никакой возможности.
Крокодилы, из закрытых пастей которых выпирали зубы, более острые, чем кинжалы, казалось, улыбались, готовые воспользоваться такой прекрасной добычей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92