.. Река иногда безжалостна.
— Он вернется, и он спас Лотос.
— Ваше Величество...
— Рамзес не закончил свое дело, поэтому он не может умереть.
Сетау понял, что он не в силах поколебать твердую убежденность царицы: но как прореагирует она, когда будет вынуждена признать неотвратимое. Заклинатель змей забыл о собственной боли, чтобы разделить боль Нефертари. Он уже представлял себе ужасное возвращение в Пи-Рамзес и объявление двору об исчезновении Рамзеса.
Шенар и его сообщники, несомые сильным течением, проплыли не один километр, прежде чем смогли перевести дыхание. Они пустили лодки вниз по реке и устремились в находящийся на берегу поселок, где обменяли аметисты на ослов.
— Куда мы идем? — спросил наемник-критянин.
— Ты направишься в Пи-Рамзес, а ты пойдешь предупредить Офира.
— Он меня не похвалит.
— Нам не в чем себя упрекнуть.
— Офир не любит поражений.
— Он знает, что мы имеем дело с сильным врагом и что я не щажу сил. И ты ему передашь две добрые вести. Первая: я видел Сетау на борту; царского корабля, следовательно, Ка не пользуется его защитой. Вторая: я отправляюсь в Нубию, как предусмотрено, и там убью Рамзеса.
— Я предпочитаю идти с тобой, — сказал критянин, — а к Офиру пусть пойдет кто-нибудь другой. Я умею драться и травить дичь.
— Договорились.
Неудача не огорчила Шенара. Бурная деятельность превратила его в военачальника, сдерживаемая долгие годы ярость, наконец, нашла себе применение. Разве не застал он врасплох Рамзеса Великого, не достиг кое-чего с небольшим отрядом воинов и своей изобретательностью?
При его упорстве судьба пошлет ему, наконец, удачу.
На всех кораблях царской флотилии царила тишина. Никто не осмеливался начать разговор из опасения потревожить горестные размышления царицы. Приближался вечер, а Нефертари все еще стояла на палубе, устремив взгляд на берег.
Сетау тоже молчал, лелея последнюю надежду, которая соединяла его с тенью Рамзеса. Но когда солнце зайдет Нефертари придется признать ужасную реальность.
— Я знала об этом, — сказала она тихим голосом, удивившим Сетау.
— Ваше Величество...
— Рамзес находится там, на крыше белого дворца.
— Ваше Величество, наступает ночь. И...
— Посмотри хорошенько.
Сетау определил место, куда ему указала Нефертари.
— Нет, это только мираж.
— Мои глаза его видят, давай приблизимся.
Сетау не осмелился противоречить требованиям царицы. Царский корабль поднял якорь и направился к городу Солнца, на который уже спустились сумерки.
Заклинатель змей снова посмотрел на крышу белого дворца, где когда-то жили Эхнатон и Нефертити. В одно мгновение ему показалось, что он там различает стоящего человека. Он протер глаза, посмотрел получше. Мираж исчез.
— Рамзес жив, — повторяла Нефертари.
— Ускорьте ход! — потребовал Сетау.
И силуэт Рамзеса приближался, становясь все больше и больше в последних лучах солнца.
Сетау не переставал сердиться.
— Почему властелин Двух Земель не попытался подать нам знак о своем присутствии и не позвал на помощь?
— У меня было дело поважнее, — ответил царь. — Мы с Лотос проплыли под водой, она потеряла сознание, и я подумал, что она захлебнулась. Мы достигли берега на южной окраине покинутого города, и я долго приводил в чувство Лотос. Затем мы отправились к центру города и нашли наиболее высокое место, чтобы подать вам сигнал о нашем присутствии. Я знал, что дух Нефертари следует за нами шаг за шагом и что она увидит нас.
Царица скрывая свое волнение, прижимала к груди руку Рамзеса.
— Я подумал, что яйцо мира не смогло спасти тебя, — проговорил сквозь зубы Сетау, — если бы ты исчез, моя репутация пострадала бы.
— Как чувствует себя Лотос? — выразила беспокойство царица.
— Я ей дал успокоительную микстуру, после долгого ночного сна она забудет это злоключение.
Виночерпий налил в кубки свежего белого вина.
— Было время, — сказал Сетау, — когда я спрашивал себя, находимся ли мы еще в цивилизованной стране?
— Во время сражения, — спросил Рамзес, — ты рассмотрел главаря нападавших?
— Они мне показались злобными, все на одно лицо, я даже не заметил присутствия главаря.
— Это был бородатый, полный ярости человек век, со взглядом, затуманенным ненавистью... Лишь в одно мгновение мне показалось, что я узнал Шенара.
— Шенар умер в пустыне по дороге на каторгу. Даже скорпионы уже закончили его объедать.
— А если он выжил?
— Если это случилось, он будет думать только о том, чтобы спрятаться, а не гоняться за тобой с бандой наемников.
— Эта западня была не случайной, и мы чуть не погибли.
— Может ли ненависть поглотить человека, настолько, чтобы превратить знатного вельможу в воина, готового на все, даже убить собственного брата и напасть на священную личность Фараона?
— Если речь идет о Шенаре, то он только что дал тебе ответ.
Сетау нахмурился.
— Если это чудовище еще живо, мы не должны оставаться безучастными. Безумие, которое его направляет, является безумием злых духов, живущих в пустыне.
— Это нападение не было случайным, — повторил Рамзес и добавил. — Как можно скорее собери каменотесов ближайших городов.
Одни пришли из Гермополя, города Тота, другие из Асьюта, города Анубиса; десятки каменотесов расположились в наспех построенном городке и, выслушав короткую, но твердую речь Рамзеса, начали работать под управлением двух мастеров.
Перед дворцом покинутого города Рамзес сформулировал свои требования: город Солнца, посвященный богу Атону, должен исчезнуть. Один из предшественников Рамзеса, Горемхеб, разобрал некоторые храмы и использовал их камни как материал для пилонов в Карнаке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92