вот на этой станции мы сойдем, потом пройдем пешком несколько километров до Поселка на берегу моря. Оттуда - катером до Рудника, где живет папин друг дядя Саша. Там мы задержимся на день-два и оснастим для дальнего похода лодку, которую дядя Саша уже приготовил для нас. А потом поплывем на ней сначала на Лесозавод, затем на Биологическую станцию, а уж после - в самые дальние края, где нас ждут не дождутся прекрасные приключения.
– И все? - несколько разочарованно спросил Алешка. И деловито добавил: - А цель?
В его словах был смысл. Каждое путешествие имеет свою цель. Кто-то отправляется открывать новые земли, а кто-то (это чаще всего) за золотом.
И тут выяснилось, что наше путешествие совсем не отличается от настоящих. Мы, оказывается, тоже отправлялись открывать новые (для нас) земли, а заодно и за золотом!
И папа рассказал такую загадочную историю.
Давным-давно, когда нас с Алешкой не было еще и в помине, на далеком, глухом и диком берегу Белого моря был старый рудник. Там добывали какой-то кварцит и слюду для промышленности. И вот рабочие в одной из шахт нашли вдруг огромный золотой самородок. Которому не было цены. И они захотели послать его в подарок любимому товарищу Сталину. Был тогда такой вождь нашего великого народа. Но они узнали, что начальники рудника захотели присвоить это золото. Тогда рабочие спрятали от них самородок в самой далекой шахте, почти у самого берега моря. Но тут началась война, рудник закрыли, а всех рабочих отправили на фронт. И никто из них не вернулся, и про самородок забыли. А потом, через много лет, в каком-то архиве нашелся клочок бумаги со схемой, вроде карты того самого места, где прятался самородок. Попытались его найти. Но не тут-то было. Эти шахты - сплошные подземелья, все запутанные в ходах и переходах, многие из которых были давно затоплены морской водой.
Но кладоискатели не отчаивались. Со схемы сделали несколько копий, и многие продолжали бесполезные поиски. Одна такая копия случайно попала в руки нашему папе.
– Вот она, - сказал папа, положив на столик пожелтевший листок бумаги.
Тут какой-то дядька в майке и кепке отдернул наше одеяло и заглянул к нам в купе:
– Ой! Извиняюсь, я ошибся. Это шестой вагон будет?
– Будет пятый, - нетерпеливо ответил Алешка, не отрывая глаз от схемы. - Завтра утром.
Мужик исчез.
– А что же ты сам не нашел самородок? - спросил я папу.
– Не смог. Вот видишь, - он ткнул пальцем в схему, - это огромная скала - несколько километров сплошного камня. А на ее вершине - огромный колодец - дыра, отвесная и глубокая. И вот здесь, почти у самого его дна, залитого водой, расходятся в разные стороны подземные ходы - штреки и штольни. Без специального снаряжения туда никак не попадешь.
– На веревке, - хладнокровно пожал плечами Алешка, наш опытный кладоискатель (я об этом уже как-то рассказывал). - Спуститься - и все!
– Там знаешь, какая глубина? - стал оправдываться папа. - Двадцать метров, семиэтажный дом. Но говорят, что туда можно попасть другим путем, со стороны моря, с одного из островов. Будто бы оттуда ведет старинный подземный ход…
И тут снова откинулось одеяло - опять кепка в майке.
– Ой! Извиняюсь…
– Пятый, пятый, - оборвал его Алешка. - Давно уже. - И майка в кепке послушно исчезла.
– Спать, кладоискатели, - сказала мама. - На рассвете - подъем.
Папа бережно сложил схему и сунул ее в большую карту, которая лежала у окна, рядом с его планшетом.
Алешка потянулся ко мне и прошептал:
– Как доберемся до этого колодца, ты меня спустишь туда на веревке. Самородок - пополам, по-честному.
– Я вам сейчас не пополам, а по полной норме выдам, - сказала мама. - По-честному.
И мы почти уснули.
Но тут папа сказал:
– Лоухи проехали.
– А кто это? - поднял Алешка голову.
– Станция так называется. Здесь когда-то жила злая лоухская ведьма. Ты разве не прочитал в книге?
– И это в честь нее назвали станцию? - удивился Алешка, уходя от ответа. И опасливо поинтересовался: - А сейчас она где?
Папа сказал, что злая Лоухи жила очень давно, в легендах и сказаниях.
– А чего она делала?
– Вредничала, в основном. Сеяла зло на земле, обижала добрых людей. Но они с ней справились.
– Навсегда? - спросил Алешка.
Мама засмеялась и сказала, что борьба добра и зла - вечная. И поэтому, чтобы зло не победило, нужно почаще совершать добрые поступки.
Например, вовремя ложиться спать, подумал я.
Алешка покивал головой, сделал вид, что все понял и отныне будет творить добро окружающим. Днем и ночью. Обязательно. Прямо сейчас. И усмехнулся маминой наивности.
И мы опять уснули. И тут же услышали папин голос:
– Пора, ребята. Высаживаемся.
Я глянул в окно. Там ничего не было. Одна ночь. Правда, светлая.
Поезд замедлял ход. Мы перетащили вещи в тамбур и изготовились. И вот поезд пошел совсем медленно. Но он и не думал останавливаться.
Папа распахнул дверь, спрыгнул на ходу и побежал рядом с вагоном. Он принял от меня Лешку, поймал его и поставил на землю, потом - маму, а после я стал быстро передавать ему вещи. Папа ловил их и складывал вдоль пути: четыре рюкзака, скатанная палатка, спальники, ружье в чехле, удочки, ведро… Наконец тамбур опустел, и я тоже спрыгнул на землю.
Медленно простучал мимо нас последний вагон.
– Шапку в поезде оставил, - задумчиво сказал вдруг Алешка, словно продолжая какой-то разговор.
Папа рванулся, в два прыжка догнал поезд, вскочил на подножку и исчез в дверях последнего вагона, а потом выпрыгнул уже из пятого. Подбежал к нам, оглядываясь на поезд, тяжело и растерянно дыша:
1 2 3 4 5 6 7 8