Андрей зашел в клуб, к заведующему, который ходил у него в командирах дружины. Богатырев при своей бравой фамилии отличался малым ростом и хилостью сложения, но очень любил появляться на танцах с красной повязкой на рукаве. В ответ на просьбу Андрея выделить двух-трех человек покрепче и побойчее он солидно пожал плечами:
- Так на работе все. Если только вечером.
- Ну и хорошо, - успокоил его Андрей. - Мне вечером и надо.
- Очень серьезное дело будет, товарищ участковый?
- Очень серьезное, - пообещал Андрей.
В назначенное время собрались дружинники. Вместе с Богатыревым пришли братья-трактористы - Ванюшка и Григорий.
- В Оглядкино, ребята, поедем, - сказал Андрей, заводя мотоцикл.
- Брать будем? - небрежно, будто он всякий день кого-нибудь "брал", поинтересовался Богатырев. - Инструктаж проведите, товарищ лейтенант.
Андрей провел "инструктаж", посадил бравого командира в коляску, братья оседлали видавшие бездорожье велосипеды, и, как рассказывал потом Богатырев, "группа захвата решительно отправилась на задание".
Не доезжая Оглядкина, Андрей остановил мотоцикл. Дальше пошли пешком. Пока добирались, стемнело. Остановились у крайнего дома, где ярко светили на дорогу окна и картаво, на чужом языке орал магнитофон.
- Останьтесь здесь. Один - на задах, другой - с улицы, - шепнул Андрей братьям. Те молча кивнули. - Богатырев - за мной!
Андрей расстегнул кобуру, бесшумно взбежал на крыльцо, прошел темные сени и рванул обитую войлоком дверь.
Здесь уже, видно, пили не первый день: в комнате стоял густой до рези в глазах, тошнотворно осязаемый запах перегара, пролитой водки, окурков и табачного дыма. За неопрятным столом, заставленным и заваленным бутылками, вспоротыми консервными банками, грязными тарелками, где вперемешку с закуской дымили незагашенные сигареты, сидели Сенька Ковбой и двое в телогрейках и с вилками в руках. Третий из механиков топтался посреди комнаты - пытался под иностранную музыку удариться вприсядку, но заваливался на пол, толкая стулья и нелепо взмахивая руками. Он, первым разглядев милицейскую форму на Андрее, неожиданно бросился к двери, столкнулся с Богатыревым, упал и быстро, по-тараканьи, побежал на четвереньках в угол и сел там, выставив вперед руки.
Один из сидящих за столом, тоже сильно пьяный, вскочил и сдернул со стены ружье.
- Ты что, сдурел? - вырвал у него ружье Сенька. - Это же наш участковый - Андрюшка Ратников!
Тот дурашливо присел и поднял руки.
- А ты что здесь делаешь? - спросил Андрей.
- Гуляю, - нахально пропел Ковбой, но в глазах его всплескивала то ли злость, то ли тревога.
- Отойди-ка в сторонку. Попрошу всех, - со спокойной строгостью сказал Андрей, - оставаться на местах и предъявить документы.
Документов, конечно, ни у кого не оказалось.
- Прошу следовать за мной, - объявил Андрей, - для выяснения личности.
Плясун следовать не захотел: с отчаянным вскриком натянул на голову пиджак и маханул, как нырнул, в приоткрытое окно. Задел створку зазвенели стекла. Богатырев бросился было за ним.
- Куда он денется? - остановил его Андрей. - Забери-ка лучше это, - и выдвинул из-под кровати почти пустой водочный ящик. - И это, - снял приколотую над детской кроваткой шоколадную обертку "Сказки Пушкина". Колбасу-то небось уже сожрали? - Андрей повернулся к Семену. - Давай-ка, Ковбой, иди запрягать.
Сенька дернул плечом, ничего не сказал, вышел. Вслед за ним потянулись задержанные.
Плясун маялся за забором, озираясь, вытряхивал из пиджака осколки стекла. К нему с двух сторон подбирались дружинники.
- Не набегался еще? - усмехнулся Андрей.
- А что мне будет, если сдамся? Учтут, что самовольно?
Братья враз бросились на него, схватили за руки, повели к телеге. Богатырев нахмурился, свел брови и демонстративно сунул руку в карман:
- И чтоб больше без глупостей у меня.
В тот же вечер Андрей допросил быстро протрезвевших механиков. Каждого по отдельности. Для проверки их показаний он попутно задавал такие неожиданные вопросы о деталях, сговориться о которых они не могли. Потом, уже утром, устроил им очную ставку, предложил покурить, собрал окурки. Напуганные тем, что над ними повисло обвинение в убийстве, механики были предельно откровенны, слезливо оправдывались, вызывая у Андрея чувство омерзения.
Показания задержанных, по существу, сводились к следующему:
"Застряли в Оглядкине по причине разлива рек. Загуляли от нечего делать. В ночь на 20-е действительно заезжали на колесном тракторе "Беларусь" в Синеречье, искали выпить. Примерно в половине второго, проезжая мимо магазина, увидели, что он открыт, в тамбуре - свет. Зашли. Сторож был уже мертв. Один из механиков (кто именно, Андрей так и не добился), желая проверить, бьется ли у сторожа сердце, просунул руку под пиджак, нащупал кобуру и вынул из нее револьвер. Другой (тоже неизвестно кто - все трое валили друг на друга) предложил взять водку и закуску - все равно, мол, растащат до утра. Дверь они не взламывали - до них кто-то постарался. Забрали ящик водки и, так как в кабине трактора трое не помещались, один из них, как и раньше, стал сзади на прицеп, держа под мышкой батон колбасы. У дома Ворожейко поняли, что дальше не проедут, решили вернуться в Оглядкино. Развернулись на огороде, трактор тряхнуло, стоящий на прицепе колбасу выронил".
Андрей едва зубами не скрипел.
- Вам не пришло в голову сообщить в милицию, вызвать врача? Возможно, сторожа удалось бы спасти.
- Испугались. Поддатые были сильно. Не сообразили.
- Ну да, а кражу совершить сообразили? Мертвого обобрать догадались, воспользоваться трагичным случаем, чтобы поживиться, смелости хватило?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15