— Что вы собираетесь делать? Вы не хотите... — не унималась мисс Драгонетт.
Но доктор Милтон только покачал головой.
— Я сам позабочусь об этом, мисс Драгонетт, — сказал он. — Пойдем со мной, Том.
Доктор повел Тома по коридору справа от стола, из-за которого только что вышел. Он взял Тома под руку и сказал:
— Я хочу убедиться, что правильно понимаю ситуацию. Ты пришел сюда поискать сестру Ветивер — из-за разговора, который слушал в доме своего дедушки. Хотел убедиться, что с ней все в порядке, не так ли? В зале ты увидел полицию и присел рядом со стариком, который стал бормотать что-то насчет убийства.
— Все было именно так, — подтвердил Том.
— Ты конечно, понимаешь, что все очень переживают, когда умирает полицейский. Это глубоко затронуло его товарищей.
Слова Милтона немного не подходили для описания картины, которую видел Том. Неужели это было проявление глубокой скорби? Том вспомнил две группы полицейских, на лицах которых отражались либо враждебность либо откровенное торжество. Тома охватило вдруг чувство вины. Ему казалось, что он бредет в густом тумане, ничего не видя и не ощущая.
Доктор внимательно посмотрел Тому в глаза.
— Ты ведь понимаешь, что надо быть осторожным, Том. Ты наверняка не хочешь никого расстраивать. В наши дни люди очень вспыльчивы. Особенно всех взбудоражила история Хасслгарда. Ты ведь умный мальчик из хорошей семьи, перед тобой — большая счастливая жизнь.
— Этот полицейский, Менденхолл, умер из-за дела Хасслгардов?
— Можно сказать и так, — доктор начинал раздражаться.
— Из-за письма, которое получил капитан Бишоп?
— Откуда ты знаешь о письме? Кто сказал тебе...
— Это передавали в выпуске новостей. Но никто кроме капитана Бишопа не видел этого письма, не так ли?
— Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь.
— Я говорю о том, что... что в письме вполне могло быть написано что-то совсем другое. Что если там ничего не было о бедном полукровке Фоксвелле Эдвардсе, недавно освобожденном из тюрьмы? Что если письмо доказывало, что Мариту Хасслгард убил кто-то совсем другой? Что ее смерть тесно связана с тем, что происходило в казначействе.
— Это просто нелепо, — сказал доктор. — Здесь только что умер человек.
— А те, кто собрался здесь по этому поводу, выглядят не слишком несчастными, — заметил Том.
— Что ж, офицеры полиции не всегда бывают лояльны. Но что пытаешься сделать ты, Том. Рассуждаешь о каких-то существующих и несуществующих письмах, задаешь вопросы об убийстве...
— Как мог этот человек, Менденхолл, быть нелояльным, если он умер при исполнении служебных обязанностей. К чему же он был нелоялен?
Доктор Милтон едва сдерживался, чтобы не взорваться.
— Послушай меня внимательно. Лояльность — это верность людям своего круга. Ты знаешь, кто они такие. Твои соседи, твои друзья, твоя семья. Они — это ты. И никогда не пытайся убежать от себя.
Доктор выпрямился и поправил жилет.
— Ты должен жить в этом мире рядом с нами, Том, — доктор посмотрел на часы. — Я хочу, чтобы мы оба забыли об этом разговоре. У меня еще очень много дел. Пожалуйста, передай от меня привет маме и дедушке. — Быстро взглянув на Тома, Милтон оставил его и пошел в сторону зала. Однако, сделав несколько шагов, доктор обернулся. — Кстати, сестра Ветивер временно отстранена от работы. И забудь обо всем этом, Том.
— А Хэтти Баскомб?
На этот раз доктор рассмеялся.
— Хэтти Баскомб! Думаю, ты найдешь ее где-нибудь в туземных кварталах, если она еще жива. Эта женщина ушла от нас много лет назад. Думаю, она бормочет где-нибудь заклинания над обглоданной куриной костью. Колоритная была особа, не правда ли?
— Да, очень, — машинально согласился Том.
20
— Я звоню предложить: не хочешь ли ты отправиться со мной на экскурсию.
Было начало пятого, и Том разговаривал по телефону с Сарой Спенс. Отец его был все еще в своем офисе на Калле Хоффманн или занимался тем, чем он обычно занимался, когда отсутствовал дома, — а Глория Пасмор сидела у себя в комнатке. Вернувшись из больницы, Том приоткрыл дверь спальни. В лицо ему ударил запах виски. В комнате играла тихая музыка, а мать спала, раскинувшись в одежде на кушетке. Это называлось у нее «вздремнуть после обеда».
— Предложение звучит заманчиво, но я немного занята, — сказала Сара. — Мы с мамой готовимся к поездке на север. Папа неожиданно объявил, что в этом году мы отправимся туда пораньше, так что на сборы у нас остается только два дня. Он еще сказал, что мы полетим туда на самолете Редвингов. Я нигде не могу найти Бинго. Хотя, конечно же, смешно так беспокоиться о Бинго. А что за экскурсия? — спросила Сара после паузы.
— Я думал, мы просто сходим куда-нибудь погулять.
— А ты не побледнеешь и не убежишь, если я опять ляпну что-нибудь жутко нелепое?
Том рассмеялся.
— Нет. И на этот раз я даже не вспомню, что мне срочно надо быть в другом месте.
— Значит, ты хочешь начать с того места, на котором мы остановились? Что ж, мне нравится эта идея.
— Я хотел предложить что-нибудь новенькое, — сказал Том. — Давай прогуляемся в старый туземный квартал.
— Я никогда не была там.
— Я тоже. Никто из жителей восточной части острова никогда даже не думал о том, чтобы побывать там.
— А это не слишком далеко?
— Не очень. Мы пробудем там не больше получаса.
— А что мы будем делать? Обследуем притоны курильщиков опия, организуем торговлю белыми рабами или станем охотиться за похищенными из казначейства деньгами?
— Какие книги ты больше любишь читать, Сара?
— В основном те, которые видела у тебя в руках в школе. Я только что закончила «Красную жатву». А что мы все-таки будем делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176