– Но если он перенес записи в другое безопасное место, все, что ему осталось сделать, это убрать Дика Мюллера, – я прижал руку ко лбу, представляя себе картины одна ужаснее другой.
– Мюллер в безопасности, – сказал Том. – Я звонил ему вчера вечером. Его автоответчик сообщает, что он уехал на две недели в отпуск с семьей. Место там не указано.
– Но что если Фи тоже звонил ему? Он узнает... – Но я тут же понял, что это неважно.
– Он все равно должен вернуться, – сказал Том. – Он знает, что кто-то пытается его шантажировать.
Это было так. Он обязательно должен вернуться.
– Но куда он дел эти записи?
– Что ж, у меня есть одна идея на этот счет, – я вспомнил, что Том уже говорил нечто подобное раньше, и попросил его объяснить.
– Это наверняка его последнее прибежище, – сказал Том. – Честно говоря, это было с самого начала у нас перед носом. И у него перед носом тоже, но до сегодняшнего дня он того не понимал.
– Так что же это?
– Я не верю, что ты не понимаешь этого сам. Ведь до сих пор ты все понимал, не так ли? Если так и не поймешь до того момента, как нам пора будет отсюда уходить, тогда скажу.
– Чертов пройдоха, – в шутку обругал я Тома, и мы снова разделились, чтобы продолжить обыскивать подвал.
На гидравлической платформе, находившейся явно под сценой, я нашел орган, – не большой и мощный, какие появились в кинотеатрах в тридцатые годы, а маленький, камерный.
Старые гримерные в левой части подвала теперь представляли собой не более чем бетонные дыры с фанерными подставками, на которых, видимо, стояли когда-то двадцатифутовые зеркала. В стенах виднелись кольца, которые поддерживали находившиеся раньше вдоль стен лампы.
– Ну что ж, теперь мы знаем, что где, – сказал Том.
Мы вернулись в кабинет, Том закрыл дверь в подвал, затем мы прошли в фойе, и он запер за нами дверь. Я пошел к выходу, через который мы сюда проникли, но Том сказал:
– В другую сторону.
Его инстинкты действовали лучше, чем мои. В дальней стороне зала тот, кто войдет в кинотеатр, не увидит нас, в то время как он – Фи – окажется как раз в колонне серого света, как только войдет. Я прошел мимо алтаря и кафедры к ряду дверей в дальнем конце фойе и снова очутился в темноте.
10
Мы двигались вслепую по дополнительному ряду кресел, держась руками за спинки. Я чувствовал себя как в огромном гробу, по которому иду в непроглядную тьму, а она, как ни странно, отступает передо мной.
Том коснулся моего плеча. Мы еще не дошли до прохода, делящего надвое ряды кресел и могли быть где угодно от третьего ряда до двадцатого. Стена тьмы по-прежнему стояла перед нами, готовая отступить, как только я сделаю шаг вперед. Я нашарил рукой плюшевое сиденье, опустил его и сел в кресло. Я слышал, как Том опустился в кресло впереди меня, и чувствовал, что он повернулся ко мне. Я положил руку на спинку кресла передо мной и коснулся его руки. Потом различил в темноте контуры его тела.
– Все в порядке? – спросил он.
– Вообще-то я люблю сидеть поближе к экрану, – сказал я.
– Возможно, нам придется ждать довольно долго.
– Что ты собираешься делать, когда он войдет?
– Если войдет через заднюю дверь, мы сделаем то, что должны, и так, пока он не успокоится. Если он начнет светить фонариком, придется быстро прятаться за спинки кресел. Не думаю, что он станет очень тщательно обыскивать зал, поскольку наверняка будет практически уверен, что пришел первым. Надо дать ему почувствовать себя в безопасности. Когда он сядет, чтобы ждать, мы разделимся и тихо подойдем к нему с разных сторон. По возможности бесшумно. А когда окажешься рядом, кричи погромче. То же сделаю я. Он не поймет, где мы, сколько нас, и у нас будет прекрасная возможность схватить его, пока он не опомнился.
– А что потом?
– Ты думаешь, мы обезоружим его и отвезем на Армори-плейс? Или надеешься, что он признается? Или что нам позволят после этого выйти с Армори-плейс? Ты ведь знаешь, что случится.
Я молчал.
– Тим, я не верю даже в смертный приговор. Но сейчас у нас еще есть выбор – можно немедленно встать и уйти. За ближайшие десять лет он обязательно сделает какую-нибудь ошибку, и его поймают. Тебя устраивает такой вариант?
– Нет, – сказал я.
– Я прожил почти пятнадцать лет, работая на то, чтобы спасать от осуждения невинных людей – спасать жизни. Это то, во что я верю. Но это не похоже на все остальные дела. Это все равно как если бы мы обнаружили, то Тед Банди был детективом, за которым стоят такие силы и люди, что его практически невозможно привлечь к суду обычным путем.
– Мне кажется, ты говорил, что возмездие тебя не интересует.
– Ты знаешь, как мне видится все это? Не думаю, чтобы мог рассказать это кому-нибудь, кроме тебя. Да никто меня бы и не понял.
– Конечно, я хочу это знать, – кивнул я. К этому моменту я уже смутно различал в темноте лицо Тома. Оно было абсолютно серьезным, и мне еще больше захотелось услышать, что он сейчас скажет.
– Мы освободим его, – сказал Том.
Это звучало почти смехотворной заменой казни.
– Спасибо за то, что думаешь так же, как я.
– Вспомни свой собственный опыт. Вспомни, что случилось с твоей сестрой.
Образ моей сестры проплыл вдруг передо мной, как всегда, окруженный тайной. И степень поддержки Тома, глубина его понимания окатили меня словно волной прилива.
– Кто он сейчас? Разве за это стоит держаться? Человек, которому приходится убивать вновь и вновь, чтобы погасить ярость, сидящую так глубоко, что ничто не может туда достать. Но кто он сейчас на самом деле?
– Фи Бандольер, – сказал я.
– Правильно. Где-то очень глубоко внутри своего существа он по-прежнему маленький мальчик по имени Филдинг Бандольер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235