– При счете раз глубоко вздохните, при счете два выдохните и очень спокойно, медленно-медленно вообразите, как вы поднимаетесь над полом на один-два дюйма. Раз.
Воздух наполнил легкие Тома; новое ощущение в мозгу разгоралось ярко-желтым пламенем.
– Два.
Вдруг в памяти всплыла совсем другая картинка: Лейкер Брум словно помешанный носится по рядам, тыча пальцем то в одного, то в другого, громко выкрикивая имена. На Тома нахлынула волна ненависти. Он с силой выдохнул, и ему показалось, что деревянный пол под ним слегка задрожал.
– Пусть ваше сознание как будто плывет по течению, – донесся тихий, но сильный голос.
Том ощутил себя воздушным шаром, наполненным гелием, и тут его снова посетило непрошеное видение. Причем одно сменялось другим: сначала он увидел Лейкера Брума в позе драматического актера на сцене в наполненной дымом аудитории, затем – преподобного мистера Тайма на похоронах его отца и наконец – парящего в темной спальне Дэла.
И тут ему привиделась, вероятно, самая жуткая из всех картин: солдаты, танки, искромсанные тела, шикарные леди со звериными головами – образы, наполненные непередаваемым словами ужасом, внушающие неимоверное отвращение.
Поверх всего этого всплыл человек в длинном плаще с поясом и широкополой шляпе, по чьей команде все эти кошмарные порождения человеческого (человеческого ли?) разума вдруг одновременно пустились в дикий пляс…
«А почему бы и нет? – подумал он. – Разве это так уж невозможно?»
Внезапно потеряв вес, он перевернулся на спину и не ощутил под собою пола. Пламя, охватившее мозг, разгорелось еще сильней.
Тут его посетило еще одно видение, чудовищнее даже предыдущего: внизу, под ним, был зал, заполненный ребятами и учителями, на сцене – Дэл и он сам в костюмах Найта и Фланагини. И в то же время он парит высоко над всеми, под потолком. Глаза его болят, голова готова взорваться от давления, а ставшее паучьим тело пронзили тысячи иголок.
Именно таким, паукообразным, Том видел Скелета за мгновение до пожара, а теперь вдруг сам в него превратился и смотрит на все его, Скелета, глазами…
Чуть не теряя рассудок, он мешком свалился на деревянный пол. Из носа хлынула кровь.
– Теперь ты увидел, – шепнул, склонившись над ним, Коллинз.
***
– Разве ты не знал, что можешь дышать под водой? – спросил Коллинз.
Все тело Тома разрывалось от боли и холода.
– Ненависть – вот ключ ко всему, – продолжал маг.
Мягкость его тона никак не сочеталась со страшным смыслом слов. – Точнее, секрет – в умении ненавидеть, и это умение заложено у тебя в генах.
Том попытался еще плотнее обернуть вокруг себя плед.
Казалось, уши вот-вот отмерзнут и отвалятся.
– Хочу, мой юный друг, показать тебе кое-что еще.
– Но я же не летал на самом деле, – пробормотал Том. – Я просто поднялся в воздух.., потом перевернулся…
– Еще кое-что, – повторил маг.
Ледяной вихрь накрыл их, и человеческое лицо вновь превратилось в волчий оскал. Коллинз одной рукой натянул поводья, другой хлестнул лошадь кнутом, пуская ее во весь опор по снежной целине.
Лошадь пушечным ядром понеслась вниз по склону. Волк ухмыльнулся в лицо Тому как раз в тот миг, когда ветер выжал слезы из глаз и все вокруг сделалось расплывчатым, как там, в Большом театре. Том натянул плед на голову и вдыхал его пыльный, затхлый аромат, пока не почувствовал, что сани замедляют ход.
Они были в долине. Луна освещала обширное заснеженное пространство, посреди которого стояло высокое здание, объятое пламенем.
Том уставился на горящий дом: по мере того как они приближались, он почему-то уменьшался в размерах. Они подъехали достаточно близко, чтобы можно было почувствовать жар пламени.
– Узнаешь? – спросил Коллинз.
– Да.
– Слезай с саней, – велел маг, – и подойди ближе.
Сначала Том не двинулся, но Коллинз схватил его за локоть и вытащил за собой на снег. Плед соскользнул, но Том успел поймать его и снова набросить на плечи. Вокруг его горячих ступней на жестком снежном насте пошли трещины.
– Мы в самом деле здесь? – спросил он.
– Подойди и в самом деле удостоверься, – передразнил его Коллинз.
Том приблизился к зданию, которое теперь было не выше его самого. Все верно: там кабинет Фитцхаллена, а там – Торпа. Огонь был таким сильным, что металлические балки гнулись и корежились от жара. Он слышал, как в спортивном зале лопались стекла. А здание все ужималось. Это что, какая-то проекция, что-то вроде кино? Тогда почему он чувствует жар?
На глаза его вдруг навернулись слезы.
– И что тебе все это говорит? – донесся голос из-за спины.
– Думаю, это уже слишком, – выдавил из себя Том, не оборачиваясь, чтобы Коллинз не заметил слез.
– Еще бы. Но так и было задумано. Посмотри-ка еще разок.
Том взглянул на пылающую школу.
– Ну же, прислушайся хорошенько к внутреннему голосу.
Что он тебе говорит?
– Говорит.., что надо отсюда сматываться.
– В самом деле?
Маг засмеялся: он-то знал, что это не так.
– Пожалуй, нет…
– Конечно нет. Он говорит тебе: живи, пока живется, и бери от жизни все, что можешь взять. И, между прочим, до сих пор у тебя это неплохо получалось.
Тома начало трясти. Ноги его закоченели, лицо, наоборот, пылало. Было очевидно, что Коулмен Коллинз видел его насквозь, он словно препарировал его душу и делал это с поразительным цинизмом. Как и все молодые люди, Том (по крайней мере, так ему казалось) нутром чуял отношение к нему окружающих, и на мгновение у него мелькнула мысль, что Коулмен Коллинз ненавидит и его, и Дэла. Секрет – в умении ненавидеть…
Дрожь колотила его так сильно, что плед едва не соскользнул с плеч, если бы Том не вцепился в него обеими руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171