Застыв, он смотрел на нее, слегка качая головой.
– Я никогда этого не говорил.
– Это не тот случай, когда я могла неправильно тебя понять или придумать, учитывая, что я только что обнаружила, что беременна.
– И когда же, по-твоему, я это сказал? – спросил он, приближаясь к ней.
– В тот день, когда вы с Фло были у меня в офисе, когда я передала тебе письмо твоего отца. Перед тем как пришла твоя мать, ты осуждал ее, как сейчас осуждаешь меня. Я сказала, что ты, может быть, сумел бы ее понять, будь у тебя собственные дети. Ты ответил, причем довольно резко, что никогда не хотел иметь детей. Конечно, как нетрудно догадаться, у меня осталось от этого заявления более чем приятное впечатление.
Он глубоко вздохнул.
– А как бы ты чувствовала себя на моем месте? Как бы ты чувствовала себя, если бы люди, которых ты любила и которым ты доверяла, скрывали что-то от тебя? Очень важные вещи – например, кто твой отец?
– Если бы я тоже их любила и доверяла им, я бы не осудила их. Поверила бы в то, что они хотели мне добра.
– Ты не знаешь…
– Ты прав, – сказала она, – я не знаю. Но так легко предполагать за них сейчас. Я по собственному опыту знаю, что ошибки, совершенные из любви, все-таки гораздо лучше, чем безразличие.
– Послушай, Мэдди…
– Нет, Люк, это ты послушай. Я не могу оказаться на твоем месте, но могу иметь мнение об этом на основании собственного опыта. Разве Фло и Том отправляли тебя учиться в интернат, в то время как твои братья и сестра оставались дома и учились в частных школах?
– Конечно, нет.
– Они уезжали за границу именно тогда, когда ты с отличием заканчивал школу, колледж и юридический институт?
– Я не учился в юридическом институте, – сухо сказал он.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – раздраженно ответила она. – Они приходили на различные мероприятия в те школы, в которых ты учился?
– Да. – Он смотрел на нее. – Успокойся, Мэдди. Тебе нельзя волноваться – это вредно для ребенка.
– Не опекай меня! Просто ответь на вопрос.
– Ты хочешь, чтобы я назвал свое имя и поклялся на Библии?
Она проговорила, слегка улыбаясь:
– Свидетель, пожалуйста, отвечайте на вопрос.
– Как говорила моя мать, они приходили на все школьные мероприятия. Они хотели, чтобы я был лучшим, и обязательно приходили, когда меня награждали.
– Ты – счастливчик. Моя семья ничего от меня не требовала. – Мэдисон глубоко вздохнула. Она вдруг почувствовала, что ноги ее не держат. Опершись о стойку, она провела рукой по лицу. – Поскольку все, что я говорю, тебя не убеждает, то и это, видимо, не убедит тоже, но тем не менее, Люк, я никогда не лгала тебе.
– Не словами. Она вздохнула.
– Я собиралась сказать тебе о ребенке. Это должно было произойти раньше, и я сожалею, что ты узнал об этом не от меня. Но я ждала, пока пройдет время, чтобы ты свыкся с новостью о своем отце. Я полагала, что еще одна подобная бомба подтолкнет тебя к краю.
– Ты беспокоилась обо мне? Боялась, что я стану нервничать и не буду внимательным за рулем? – Он говорил совершенно серьезно.
– Наверное, это было глупо с моей стороны, – сказала она, не отвечая прямо на его вопрос, но и не отрицая, поскольку это было правдой.
– Я сильный, Мэдди. Я могу многое выдержать.
– Хорошо, я запомню. – Она снова глубоко вздохнула. – Теперь я хочу, чтобы ты ушел. Я действительно устала. Мне нужно лечь, иначе могу упасть.
Одним рывком он оказался рядом с ней. Не говоря ни слова, подхватил ее на руки и направился в холл.
– Что ты делаешь? – спросила она.
Она была так благодарна ему, что ей не нужно идти самой. Так счастлива, что он держит ее на руках. Так искренне рада, что он действительно слушал и услышал ее. Люди, которые должны были о ней заботиться, никогда не делали этого. Была ли она небезразлична Люку? Вряд ли, ведь он считал ее лгуньей. Был ли он ей небезразличен? Неправильная формулировка. Тут скорее надо говорить о том, как ей хоть немного освободиться от его влияния.
Ей хотелось бы снова вернуться к тем дружеским отношениям, которые были между ними до той ночи. Эта близость пробила стену, которой было окружено ее сердце, и с каждой новой встречей брешь становилась все шире. Мэдди испугалась, что еще немного – и он полностью завладеет ее душой. Она не могла этого позволить. Слишком сильным будет отчаяние, когда она узнает, что он не отвечает на ее чувства.
– У тебя урчит в животе, – сказал он насмешливо.
– Не говори Алексу и Франни, но их изобретение не задержалось у меня в желудке.
– Я думаю, они бы не обиделись, – сказал он, – но пусть это будет нашим секретом.
Люк очень осторожно положил ее на кровать и посмотрел так, что у нее перехватило дыхание.
– Нужно снова накормить тебя, – пробормотал он.
Когда Люк выпрямился, Мэдисон принялась сосредоточенно укладывать подушки себе под спину, чтобы сесть в кровати. Ей нужно было чем-нибудь занять себя, чтобы он не заметил, как сильно ее волнует его близость. Ведь именно на этой кровати они занимались с ним любовью!
– Я не хочу есть, – промямлила она.
– Говорят, что у беременных женщин бывают всякого рода капризы. Тебе чего-нибудь хочется?
– Доктор сказал, что мне нужно есть побольше белка.
– Как насчет стейка?
Она вздрогнула от отвращения. Спустя минуту Мэдисон сказала:
– Арахисовое масло с джемом – это звучит соблазнительно, хотя в них очень много жира.
– Я сделаю тебе сэндвич.
– Очень мило с твоей стороны, но у меня нет ни джема, ни арахисового масла.
Он оглядел ее с головы до ног, и от его напряженного взгляда у нее вновь по коже пробежали мурашки.
– Я, конечно, не доктор, но, по-моему, немного жира тебе не повредит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45