Так это ты Ц гувернантка Патрика? Ц спросил Костос, с недоверием глядя н
а нее. Ц Ты прислуживала своей сестре?
Его голос был полон презрения.
Алекс залилась краской и спрятала лицо в коленях, стараясь свернуться в
маленький-премаленький комочек. Так вот как он на нее смотрит теперь. Как
на прислугу. Ну что ж, с точки зрения его высокого полета так оно, наверное,
и есть.
Ц И ты еще посмела залезть ко мне в постель? Ц Его негодованию не было пр
едела.
У Алекс перехватило горло от его вопиющей наглости. Разве это она залезл
а в его постель? Ведь это же он ее туда затащил!
Голос Костоса становился все более гневным. Он схватил простыню, лежащую
у его ног, и швырнул ею в испуганную девушку.
Ц И не пытайся разжалобить меня, смотря своими колдовскими глазами. Кто
обвинит меня, если я сейчас же выброшу тебя из дома в чем мать родила? Ведь
ты за наше короткое знакомство уже не раз успела воспользоваться обмано
м.
Алекс медленно подняла глаза, и на ее мертвенно-бледном лице отразился п
анический ужас. Она не знала, что сказать, что сделать. В ее голове не было н
и одной мысли.
Ц Если ты и в самом деле говоришь правду, ты Ц самозванка, не имеющая ник
аких прав на Патрика, Ц гневно выпалил Костос. Ц Но я разберусь с тобой п
озже. Сейчас меня ждет отец.
Костос вышел из комнаты вне себя от гнева. Ему хотелось вернуться и вытря
сти из этой девицы полное признание. Совсем некстати ему в голову пришла
мысль, что она все-таки не принадлежала Георгосу, но он тут же отбросил ее
как несущественную.
Кем бы ни была покойная мать Патрика, какими бы недостатками она ни облад
ала, какой бы распутной ни была, нужно отдать ей должное Ц она никогда не
притворялась. Итак, он дал расчетливой авантюристке и лгунье втянуть себ
я в эту историю. Так называемая «преданная няня»! Волна ярости опять охва
тила его.
Через час начало темнеть, и Алекс, одетая в измятый костюм, вышла в прохлад
ный холл, окна которого были распахнуты в сад. До самого горизонта прости
ралась розовая, персиковая и золотая дымка. Какая-то магическая сила тян
ула ее туда. Она знала, почему ей так хотелось вернуться в сад: какое-то стр
анное, неспокойное чувство, связанное с появлением этого человека в ее ж
изни, запало ей в душу. Ей хотелось выйти из дома, где произошла тягостная
сцена, отдышаться, отвлечься видом прекрасной природы и разобраться в се
бе.
Алекс винила только себя за то, что оказалась в таком затруднительном по
ложении. Теперь Костос даже и не подумает помочь ей встретиться с Патрик
ом, ведь она ему не мать. Кроме того, он теперь не чувствует к ней ничего, кро
ме отвращения. Она вспомнила, какими холодными чужими глазами он смотрел
на нее, уходя.
А чего еще она ожидала? Пытаясь добиться свидания с Патриком, она сыграла
с Костосом недобрую шутку. Каково было ему узнать, что она совсем не та жен
щина, за которую себя выдает? Говорили же ей все, что она не имеет права реш
ать судьбу ребенка, матерью которого не является. Но она любила Патрика! О
на не могла бы любить его больше, если бы он действительно был ей родным сы
ном, потому что сильнее любить просто невозможно.
Но как она не подумала заранее о том, что, когда все ее тайны откроются, все
ее секреты, шитые белыми нитками, вылезут наружу, единственный человек в
этой стране, который мог бы помочь ей, превратится в злейшего врага?
А зачем она легла в постель с ним? Здесь ей нет совсем никакого оправдания
. Боль в сердце напомнила ей об этой самой досадной и наименее проститель
ной слабости. Она так легко поддалась соблазну, так просто дала себя угов
орить, что при одном воспоминании об этом ее продирала дрожь.
Чем дольше Алекс думала о том, что произошло, тем яснее ей становилось Ц в
се, что она делала с той самой минуты, как Костос позвонил ей, было одной ог
ромной ошибкой, которую уже никак не исправишь.
Рано утром на следующий день Костос с племянником на руках вышел из верт
олета. Мальчик крепко вцепился в его шелковую рубашку и не переставая, ка
к заезженная пластинка, повторял одно и то же имя: «Аля», вытирая слезки вт
орой свободной ручкой. И в который раз Костос не уставал поправлять его:

Ц Не Аля, а Алекс. Не плачь, мы сейчас ее найдем.
Гувернантки и нянечки, медсестры и детские врачи, присматривающие за Пат
риком, сбились с ног, не понимая, имя какой любимой игрушки называет мальч
ик, не останавливаясь ни на секунду. Они готовы были найти все что угодно,
лишь бы он перестал плакать и капризничать. Если бы он звал маму, тогда все
было бы понятно, но как раз слово «мама» мальчик не произносил ни разу.
Ц Аля...
Лицо мальчика покраснело, нижняя губка дрожала, большие карие глаза были
подернуты невыплаканными слезами, он уже потерял всякую надежду на то, ч
то его любимая Алекс найдется.
Смуглое лицо Костоса стало более суровым при воспоминании о том, каким в
еселым, доверчивым и общительным был мальчик при их первой встрече в Лос-
Анджелесе.
Теперь его доверие к окружающим было подорвано, все знакомые и любимые л
юди и предметы исчезли из его окружения, и Патрик капризничал и плакал по
любому поводу и даже без него.
Костос покрепче обнял племянника, взглянув на него еще раз. Его сердце др
огнуло. Когда мальчик впервые улыбнулся ему, у Костоса исчезли все сомне
ния по поводу того, течет ли в ребенке кровь Сикельяносов, потому что это б
ыла улыбка Георгоса.
Алекс не услышала звука приближающегося вертолета, так как стены в доме
были очень толстые. Она только под утро заснула на софе в гостиной, где нап
расно ждала Kocтoca.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47