А то, что произошло у нас с тобой… это меня перепугало — и то, как грубо ты повел себя позже…— Давай, обвиняй во всем меня! — с негодованием швырнул в ответ Франко.Полетт вновь обернулась к окну, почувствовав, что из глаз ее вот-вот ручьем потекут слезы.— То, что произошло у нас с тобой… — повторила она. — Ты понимаешь, ведь этим же занималась и моя мать — и главным образом во все том же «Ред Холле», где она, как правило, отлавливала себе любовников. Самые страшные мои кошмары воплотились в реальность. Я почувствовала себя такой же, как и она, и это ужаснуло меня…— Да я ведь едва к тебе прикоснулся! — безжалостно прервал ее Франко.— Да не твое поведение заставило меня так переживать! Меня испугало то, что я с такой легкостью потеряла контроль над собою… то, что мне самой вдруг захотелось заниматься с тобой любовью. — Голос Полетт сорвался.— Я бы предпочел услышать историю твоего брака, — жестко напомнил ей Франко.Она судорожно вздохнула.— Во время свадьбы, перед первой брачной ночью, Арманд жутко напился. И так продолжалось потом чуть ли не каждую ночь. Я решила, что в этом моя вина… что после тебя он просто не может заставить себя прикоснуться ко мне. А он и не пытался избавить меня от этих сомнений! — задыхаясь, призналась Полетт. — Это был сущий ад. Когда он возвращался домой, то запирался в своей комнате, а когда я попыталась поговорить с ним, он надолго замкнулся… Ни о какой физической близости не могло быть и речи.Франко разразился столь гневными проклятиями, что Полетт вздрогнула.— Он не стал обращаться за советом к сексопатологу, — продолжила она, — да и вообще не хотел хоть как-то на это реагировать. Он просто отказывался признавать существование такой проблемы…— Так какого же черта ты не бросила его? — прорычал Франко.Рыдания с трудом позволяли Полетт говорить.— Из чувства вины. Я полагала, что во всем повинна только я сама. И, лишь заболев, Арманд признался, что он импотент… и что он никогда не испытывал физического влечения к женщине… У некоторых людей, говорят, полностью отсутствуют сексуальные эмоции, и, мне кажется, Арманд как раз и относился к их числу. Я не верю, что он был гомосексуалистом, хотя еще до нашей женитьбы ходили такие слухи. И его ужасало, что в кругу семьи и среди друзей появилось подобное мнение… потому-то он на мне и женился. Он использовал меня как ширму. Чтобы люди перестали болтать…— И этого подонка ты называешь своим лучшим другом?С уст Полетт сорвался горький смех.— Но он же действительно был другом, пока я не вышла за него.— А у тебя никогда не возникало стремления уйти?— Нет, ведь он был болен, — прошептала Полетт.— Ты же ничего ему не была должна. Он узнал про меня еще до того, как женился на тебе. Ты предоставила ему право выбора. А что он позволил выбирать тебе?Полетт вытерла залитые слезами глаза.— Ничего, — призналась она.Франко прижал ее к своей широкой груди.— Ты была столь юной и наивной, а я — столь нахальным, — горячо прошептал он. — Мне никогда и в голову не приходило, что ты могла испытывать в тот злополучный день. Я не верил, что после этого ты все равно выйдешь за него. Ты как-то сказала, что я и не представлял, какой вред тебе причинил… и ты была права. Я думал лишь о победе… Давай спустимся на пляж, — вдруг нежно прошептал Франко.Полетт удивленно заморгала.— На пляж?— В этом доме я задыхаюсь. Она печально улыбнулась.— Ты хочешь, чтобы я отправилась на пляж в таком одеянии?Франко стремительно развернул Полетт спиной и рванул вниз молнию на ее платье.Задыхаясь от возбуждения, вдруг охватившего ее, Полетт вытащила из шкафа ярко-розовый купальник и сунула ноги в пляжные туфли. Она почувствовала себя удивительно свободно и беззаботно, когда, выйдя на террасу, увидела Франко. Тот уже переоделся в джинсы и не забыл прихватить с собой бутылку шампанского из ведерка со льдом и бокалы, что стояли возле их кровати.Он обхватил рукой ее обнаженные плечи.— Пойдем.— А как ты поступил с той туфелькой, которую я оставила на пороге, убегая от тебя шесть лет назад? — с удивлением услышала Полетт свой собственный голос, когда они уже подходили к берегу моря.— Трудно сказать. Куда-то засунул.— О!— А ты полагаешь, что я оправил ее в золото и заключил в хрустальную шкатулку?— Это были одни из моих самых любимых туфель…— А как ты сама поступила с оставшейся?— Выкинула на помойку.— Вот ты какая, — заметил Франко с доброй иронией. — Выходит, я оказался сентиментальнее тебя.— Я думала, ты станешь издеваться над Армандом.— С какой стати? Это вовсе не смешно. Он причинил тебе много боли, которой ты отнюдь не заслужила. Но я не садист. Хотя еще пару недель назад меня бесила сама мысль о том, что ты была счастлива с ним. Но за две недели многое изменилось…— Да, — согласилась Полетт почти шепотом.— Мне вот только до сих пор страшно хочется узнать, за что ты меня тогда так возненавидела?— Ты же предложил мне шикарную жизнь в обмен на то, чтобы я ублажала тебя во время твоих странствий! — выпалила Полетт. — Это же настоящее оскорбление!— Не мог же я вечно сидеть в Англии. Мне хотелось, чтобы ты всегда находилась рядом со мной. Что тут плохого?— Ты вел себя нагло и самоуверенно. Как ты мог предположить, что я стану спать с тобой на таких унизительных условиях?— Возможно, я мог бы объясниться с тобой более тактично, но я был зол на тебя и не уверен в своих собственных чувствах. Обжегшись на молоке, будешь дуть и на холодную воду… После Клаудии мне… не хотелось совершать новой ошибки. Я не собирался давать обещаний, которых мог не сдержать. А мне в тот момент и в голову не приходило, что ты все равно выйдешь замуж за Арманда Трампа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50