Анхел… Анхел… Сколько же ему пришлось пережить. Похищение, смертельную опасность, тяжелое ранение, пребывание в тюрьме в чужой стране под чужим именем. Разве жизнь готовила его к таким испытаниям? Анхела, рожденного в богатстве, привыкшего отдавать распоряжения и пользоваться всеми благами, которые гарантировало ему его социальное положение.
Когда-то ему нравилось видеть ее в зеленом, вспомнилось ей. Да, точно, зеленый его любимый цвет. Бросившись к шкафу, она начала судорожно копаться в его содержимом.
А может, он хочет встретиться с ней только для того, чтобы сказать: «Привет, я вернулся… Но, увы…» И снова замаячат за этими словами происки его драгоценной семейки. Да! Ведь существует еще Патрисия Рэндел! Как же она забыла о ней?! Его первая, его настоящая любовь, бывшая невеста Анхела, родившая ребенка неизвестно от кого и отказавшаяся назвать имя отца ребенка. Эмилия закрыла лицо ладонями. Внутри все дрожало. Нет, она просто ненормальная. Радость и страх переполняли ее с такой силой, что ей отчаянно хотелось одновременно и кричать, и плакать…
Телефонный звонок остановил Эмилию, когда она вместе со своим эскортом уже собиралась выходить.
— Эмилия?
Она узнала голос младшего брата Анхела, Лусиано. Звонок после стольких лет глухого молчания! Эмилия буквально онемела от страха, вообразив, что он звонит по поручению Анхела и сейчас отменит их встречу.
Ей удалось прошептать «да».
— Я ничего не рассказал Анхелу. Не мог же я огорошить его при встрече такой новостью. — В голосе Лусиано послышались презрительно-снисходительные нотки. — Пришлось мне солгать, что после твоего отъезда из нашего дома мы потеряли с тобой всякую связь. Но тебе лучше рассказать ему правду. Я не потерплю, чтобы из моего брата делали дурака при моем попустительстве!
Правду? Не успев положить дрожащей рукой трубку, Эмилия испытала такую острую горечь, что ей захотелось снова поднять ее и позвонить Лусиано. Велико было искушение, но Эмилия сдержалась. К тому же вряд ли он поверит. Ни он, ни остальные не захотят поверить правде, которая заключается в том, что два близких ей человека предали ее и в конечном счете сделали из нее козла отпущения.
— Вы должны усвоить, что того мужчины, которого вы знали, больше нет. К вам вернется совсем другой человек, — предупреждал Эмилию Эррол Фонтейн, пока они сидели на заднем сиденье полицейской машины без опознавательных знаков, направляясь к аэродрому. — Вам обоим придется нелегко, прежде чем удастся заново наладить отношения…
— Да… я понимаю.
Ей хотелось, чтобы он замолчал и перестал запугивать ее своими наставлениями. Она слушала его, и в глазах ее металось беспокойство. Его лекция о синдроме посттравматического стресса приводила ее в ужас.
— Анхел возвращается в мир, с которым не имел никакой связи пять лет. Ему придется заново привыкать к нему. А это серьезное испытание. У него начнутся перепады, срывы, приступы депрессии из-за горького чувства несправедливости, что потеряно столько лет. Временами он будет искать уединения, но возможен и другой вариант — постоянная потребность в обществе. Порою на него может накатывать отчужденность и угрюмость, молчаливость или, наоборот, он станет изображать супермена, но и это еще не все…
— Не все? — тупо спросила Эмилия.
— Постарайтесь понять, что состояние вашего мужа на данный момент еще ничего не означает, важно, каким он станет, когда примирится с тем, что произошло с ним. Для Анхела это будет переходным периодом.
— Понимаю.
Эмилия похолодела. Не такая уж она тупая и сообразила: советник хочет дать ей понять, что хотя в данный момент Анхел и стремится к ней, но через неделю-другую может уйти от нее. Неужели он считает, что она и вправду вообразила, будто впереди у нее райская жизнь, каким-то чудом возникшая на обломках брака более чем пятилетней давности? Она не настолько наивна и не склонна к глупому оптимизму. Она вообще ни на что не рассчитывает и ничего не ждет от Анхела. Просто ей до отчаяния необходимо оказаться рядом с ним. Единственное, на что она осмеливается надеяться, что и Анхелу она сейчас нужна. Хотя у Анхела Фагундеса не тот характер, чтобы признаться в этом. В свое время она объяснилась ему в любви, он же никогда не произносил таких слов. Наверное, потому, что раньше признался в любви Патрисии, во всяком случае он увековечил эти слова на прекрасном золотом браслете: «С любовью, Анхел».
— Думаю, свежий воздух пойдет вам на пользу, Эмилия, — прервал ее мысли офицер полиции, и она поняла, что они уже приехали.
— Да, конечно. — Она вышла из машины и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Долго еще ждать?
— Возможно, минут десять, — ответил советник, который, кажется, понимал ее состояние.
Что такое десять минут после стольких лет ожидания? Шагая взад-вперед по бетонированной площадке перед ангарами, она не знала, куда девать дрожащие вспотевшие руки. Единственное платье зеленого цвета, оказавшееся в ее гардеробе, было слишком теплым для летнего дня. Эмилия постаралась незаметно вытереть ладони, проведя ими по юбке платья, словно оправляя ее, но рядом послышался негромкий голос старшего полицейского Рикмэна:
— Фонтейн просто выполняет свои обязанности, как он их понимает, но, по моим сведениям, ваш муж находится в исключительно хорошей форме, физически и психически.
Эмилия молча кивнула, испытывая в душе признательность к этому человеку, старавшемуся все время успокаивать ее. Ей действительно удалось чуть-чуть расслабиться. В ту же минуту издалека донесся звук, от которого она вздрогнула и устремила взгляд на небо, где темнела точка, которая на глазах увеличивалась в размерах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46