Его рот сжался в узкую линию. — Естественно, всем мужчинам сразу хочется защитить тебя. И я не виню этого старого козла за то, что он попался на твою удочку. Видит Бог, разве я сам не оказался на том же крючке?Атмосфера накалялась с каждой минутой. Его голос звенел от нескрываемой ненависти. Она почти физически ощущала ее.— Винченцо, я…Протянув руку, он сжал ее тонкое запястье и дернул к себе.— Заткнись, — грубо рявкнул он. — Я знаю, ты хитра, но твоя жадность заставляет тебя делать непростительные глупости. Ты вероломная сучка, но времена, как ты знаешь, имеют обыкновение меняться. Предав меня, ты совершила большую ошибку.Не в силах освободиться из его сильных рук, дрожа всем телом, Марша выкрикнула:— Я не предавала тебя!— Ты предала меня вдвойне! И как работодателя и как любовника! — Винченцо окинул ее испепеляющим взглядом.Взмахнув одной рукой, Марша ударила его по твердой щеке так сильно, что у нее даже заболели пальцы. И замерла, сама пораженная яростью, вырвавшейся наружу. До этого она никогда в жизни никого не била.Марша вся побелела, губы ее дрожали. Винченцо не моргнул даже глазом. Наоборот, к ее великому удивлению, он улыбнулся, и от этой улыбки у нее по всему телу пробежали мурашки. Это была улыбка тигра, попробовавшего жертву на зуб. Винченцо понял, что она потеряла над собой контроль, и торжествовал. Негромко рассмеявшись, он выпустил ее руку.К горлу подступали слезы, она лихорадочно дергала дверцу машины, но та не открывалась.— Она заперта, — спокойно заметил Винченцо и завел двигатель.— Куда ты собираешься меня везти?— В твою трогательную скромную комнатку. Выбранную, вероятно, в расчете на доверчивость Шульца. Он весьма наивен, — заявил Винченцо. — Ведь стоит поглядеть на твой шикарный наряд, как сразу появятся некоторые сомнения в том, что ты бедствуешь.— Это платье я одолжила, — резко ответила Марша, совершенно не понимая, зачем она говорит ему это. Ее нервы походили на туго натянутую резину, которая может вот-вот лопнуть.— Да, да, — с явной издевкой согласился Винченцо. — И то, что оно сидит на тебе словно влитое, — конечно, чистая случайность.Марша сжала непослушными руками ноющие виски.— Откуда ты знаешь, где я живу?— Просто знаю.— Выпусти меня, пожалуйста, из машины.— Чтобы ты устроила скандал? Только попробуй открыть рот, милочка, — и ты будешь горько жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.— Перестань мне угрожать!— Что, не хочется отправляться в тюрьму, дорогая? — Винченцо язвительно хохотнул.— Уж этого я боюсь меньше всего: ведь я ни в чем не виновата, — Марша пыталась сдерживать прорывающуюся в голосе ярость. — Так что не надейся!— Лгунья… Ты же вся трясешься, с головы до пят! Но каким, должно быть, для тебя будет облегчением избавиться от оков приличной жизни, от роли респектабельной женщины, которую ты играла для удовольствия старого дурака Шульца, — безжалостно отрезал Винченцо.— Я никогда тебе не забуду того, что ты там сказал!— Только правду и ничего, кроме правды. У меня было искушение сказать больше, но это было бы уже слишком, — отрубил Винченцо.— Я не собираюсь увольняться с работы!— Тогда я уничтожу тебя. Я заберу назад свой дар, переданный обществу «Земная забота» за прекрасную работу на ниве охраны окружающей среды…— Ты этого не сделаешь! — Марша была в ужасе.— И объясню при этом, что не могу доверить контроль над столь крупной суммой денег благотворительному обществу, пользующемуся услугами женщины, которую я знаю как отпетую мошенницу.Марша, подавленная непреклонностью его намерений, опустила голову.— Мне кажется, что после этого Шульц вышвырнет тебя вон.— Я привлеку тебя к ответственности за клевету! — отчаянно крикнула Марша.— После доказательств, которые я представлю, на месте обвиняемого очень скоро очутишься сама ты.Наступила гнетущая тишина. Винченцо остановил «феррари» у тротуара и выключил двигатель.— Куда это ты ездишь по выходным? — лениво спросил он.Мгновенно напрягшись. Марша резко повернулась к нему, и, прежде чем успела отвести взгляд, ее бирюзовые глаза широко раскрылись от ужаса.Винченцо сидел, откинувшись на спинку кресла. В полумраке салона его волнующе-красивое лицо напоминало лики античных мраморных статуй.— Каждые выходные… каждый отпуск, — протянул он, показывая, как много он уже знает о ее жизни. — Может быть, ты где-нибудь прячешь своего муженька? Не он ли и подвигнул тебя на кражу?— Н-не болтай ерунды!— Ну, значит, любовника, — невозмутимо заявил Винченцо. — Но теперь забудь о нем. Я не собираюсь отпускать тебя к нему…— Бога ради, что ты хочешь этим сказать?— Или позволять забираться в другие постели. Хотя сомневаюсь, что у тебя будут оставаться на это силы. Все твое время будет уходить на то, чтобы ублажать меня, а это, поверь мне, совсем не так просто. — Винченцо немного помолчал, не обращая никакого внимания на ее ошарашенный вид. — Я быстро выхожу из себя, у меня большие запросы…— Но я вовсе не собираюсь жить с тобой, — сдавленным голосом пробормотала Марша.— Мне все равно, как ты это назовешь, но одно ты должна усвоить твердо: тебе не удастся снова сбежать из моей постели. — Винченцо с небрежной грацией откинул голову назад; его непринужденное поведение только подчеркивало его внутреннюю уверенность в том, что хозяин здесь он.— Ты совсем свихнулся! — задыхаясь, выпалила Марша. Ее снова охватила дикая ярость. — Я скорее утоплюсь, чем позволю тебе снова до меня дотронуться.— Ой ли?— Да лучше смерть, чем ты! — с жаром воскликнула Марша.— Тебе не отвертеться, милочка! Или ты можешь заплатить мне за молчание чем-нибудь другим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46