– Почему?– Она может повести себя несколько... странно, говоря твоими словами.– Странно?– Неожиданно. Жанно из Дикси, понимаешь?Я пропустила замечание мимо ушей. Митч из Вермонта. Он так и не смирился с моей южной родиной.– Почему ты считаешь ее лучшим другом студентов?– Дейзи проводит с ними все свободное время. Вывозит на экскурсии, дает советы, путешествует с ними, приглашает к себе на обеды. Перед ее дверью постоянно стоит очередь несчастных душ, ищущих утешения и совета.– Здорово.Он хотел что-то сказать, но оборвал себя на полуслове.– Наверное.– Доктор Жанно может что-нибудь знать о Элизабет Николе и ее семье?– Если тебе кто-нибудь и поможет, то только Дейзи Джин.Митч дал мне ее номер, и мы договорились встретиться в ближайшее время.Секретарь сказала мне, что доктор Жанно принимает с часу до трех, и я решила зайти после обеда. * * * Чтобы понять, когда и где можно оставить машину в Монреале, надо обладать аналитическим умом, достойным степени по гражданскому строительству. Университет Макгилла находится в сердце Сентервилля, поэтому, даже если удастся понять, где разрешено парковаться, найти свободное место практически невозможно. Я обнаружила одно на Стенли, где, похоже, можно останавливаться с девяти до пяти с первого апреля по тридцать первое декабря, кроме промежутка с часа до двух по вторникам и четвергам. Районного разрешения не требовалось.Пять раз дав задний ход и основательно повертев руль, я сумела втиснуть "мазду" между "тойотой" и "олдсмобилем-катлас". Неплохо на крутом подъеме. Вылезая из автомобиля, я почувствовала, что жутко вспотела, несмотря на мороз. Взглянула на бампер – до соседней машины еще около шестидесяти сантиметров. Отлично.На улице уже не так холодно, как раньше, но скромное потепление принесло с собой повышенную влажность. Облако холодного, мокрого воздуха повисло над городом, небо приобрело цвет старой консервной банки. Пока я шла вниз к Шербрук и на восток, начался тяжелый мокрый снег. Первые снежинки растаяли, как только коснулись асфальта, следующие задержались, угрожая превратиться в сугробы.Я потащилась вверх по холму к Мактавишу и зашла в Макгилл через западные ворота. Университет нависал надо мной, серые каменные здания ютились на холме от Шербрука до Доктор-Пенфилд. Люди сновали вокруг, ссутулившись от холода и сырости, закрывшись от снега книгами и пакетами.Я прошла мимо библиотеки и срезала угол за музеем Редпат. Вышла через восточные ворота, повернула налево и пошла вверх по холму к университету. Ноги устали так, будто я одолела не меньше шести километров по лыжной трассе. Снаружи Беркс-Холл я почти столкнулась с высоким молодым человеком; он шел, опустив голову, волосы и очки укрывали снежинки размером с бабочек.Беркс появился словно из другого времени: готический стиль, Резные дубовые стены и мебель, огромные соборные окна. Здесь хочется говорить шепотом, а не болтать и обмениваться записками, как в обычных зданиях университета. Вестибюль на первом этаже похож на пещеру, на стенах висят портреты серьезных мужчин, смотрящих сверху вниз с ученой напыщенностью.Я добавила свои ботинки к коллекции обуви, капавшей тающим снегом на мраморный пол, и шагнула поближе – взглянуть на величественные произведения искусства. Томас Кранмер, "Архиепископ Кентерберийский". Хорошая работа, Том. Джон Баньян, "Бессмертный мечтатель". Времена меняются. Когда я училась, студента, замеченного в абстрактных размышлениях на занятии, называли по имени и стыдили за невнимательность.Я взобралась по витой лестнице на третий этаж мимо двух деревянных дверей на втором – одна ведет в башню, другая в библиотеку. Здесь элегантность вестибюля уступала натиску времени. Краска местами отстала от стен и потолка, то тут, то там не хватало плитки.На верхнем этаже я остановилась оглядеться. Кругом гнетущая тишина. Слева ниша с двойной дверью, ведущей на балкон. По обе стороны от двери – коридоры, в каждом деревянные двери через определенные промежутки. Я миновала башню и направилась в дальний коридор.Последний кабинет слева оказался незапертым, но пустым. На табличке изящными буквами выведено: "Жанно". По сравнению с моим кабинетом комната походила на часовню Святого Иосифа. Длинная и узкая, с колоколообразным окном в дальнем конце. Сквозь витраж виднелись административные здания и подъезд к Медикаль-Денталь. Пол из дуба, доски за много лет пожелтели от неутомимых ног.На каждой стене выстроились в ряды полки с книгами, журналами, блокнотами, видеокассетами, слайдами, кипами бумаг и распечаток. Перед окном – деревянный стол, справа – рабочий компьютер.Я посмотрела на часы. Двенадцать сорок пять. Еще рано. Я вернулась в коридор и стала рассматривать фотографии на стенах. Теологическая школа, выпуск 1937 года, и 1938-го, и 1939-го. Застывшие позы. Угрюмые лица.Я добралась до 1942-го, когда появилась девушка. Джинсы, свитер с высоким воротом и шерстяная клетчатая рубашка до колен. Белокурые волосы подстрижены на уровне подбородка, густая челка закрывает брови. Ни следа макияжа.– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила девушка по-английски, дернула головой, и челка разлетелась в стороны.– Да, я ищу доктора Жанно.– Доктор Жанно еще не пришла, но будет с минуты на минуту. Может, я могу чем-то помочь? Я ее ассистент.Она стремительно заправила волосы за правое ухо.– Спасибо, я хотела бы задать доктору Жанно несколько вопросов. Я подожду, если позволите.– О да, конечно. Думаю, все в порядке. Просто она... не знаю. Она не всех пускает в свой кабинет. – Девушка посмотрела на меня, на открытую дверь и снова на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108