Едва дыша, я повернула ручку двери и выскользнула в длинный темный коридор.Звуки шторма ослабели. Я почувствовала запах пыли, горящего дерева и старого ковра. Похромала вперед, придерживаясь за стену. В эту часть дома не проникал ни единый луч света.Где ты, Гарри?Я подошла к двери и прижалась к ней. Ничего. Коленка болела; я гадала, сколько еще смогу пройти. Потом услышала приглушенные голоса."Прячься!" – закричал разум.Ручка повернулась, и я окунулась во тьму. * * * В комнате пахло приторной сыростью, как от цветов, покинутых умирать в вазе. Казалось, волосы у меня встали дыбом. Вроде что-то двинулось? Снова. Я затаила дыхание и услышала какие-то звуки.Кто-то дышал!Во рту пересохло, я сглотнула и попыталась уловить малейшее движение. Кроме ритмичных вдохов и выдохов, ничего не было слышно. Я медленно прокралась вперед, пока из темноты не стали появляться отдельные предметы. Кровать. Человеческое тело. Тумбочка со стаканом воды и вазочкой с таблетками.Еще пара шагов, и я рассмотрела длинные светлые волосы на лоскутном одеяле.Неужели правда? Неужели Бог ответил на мои молитвы так быстро?Я кинулась вперед и повернула голову лежащей женщины, чтобы увидеть лицо.– Гарри!Боже, да. Гарри.Голова качнулась, сестра глухо застонала.Я тянулась к вазочке с таблетками, когда за запястье меня поймала чья-то рука. Она схватила меня за горло, сжимая гортань и перекрывая доступ воздуха. Другая рука зажимала рот.Я дернула ногами и попыталась ногтями выцарапать свободу. Каким-то образом мне удалось стряхнуть чужие пальцы с запястья и выкрутить руку, зажимающую лицо. Прежде чем она ушла за спину, я заметила кольцо. Черный квадрат с мальтийским крестом и мелкозазубренными краями. Вырываясь, я вспомнила рану в мягкой бледной плоти и поняла: этот человек без колебаний заберет мою жизнь.Я пыталась кричать, но убийца Малахии сжимал мне горло и закрывал рот. Потом мою голову повернули в сторону и прижали к костистой груди. В полутьме я увидела бледный глаз и полосу белых волос. Несколько световых лет прошло, пока мне удалось вдохнуть. Легкие горели, пульс бился как бешеный, я то теряла сознание, то приходила в себя.Послышались голоса, но мир уже проваливался в пустоту. Боль в коленке таяла, разум перестал различать ощущения. Похоже, меня тащили. Я ударилась обо что-то плечом. Мягко под ногами. Снова твердо. Мы миновали еще одну дверь, безжалостная рука сжимала мою трахею.Меня поставили на ноги, что-то жесткое обхватило запястья. Руки рвануло вверх, но голова и горло освободились, я могла дышать! Я услышала собственный стон, когда легкие начали наполняться драгоценным воздухом.С восстановившейся чувствительностью вернулась и боль.Ныло горло, дыхание давалось с трудом. Плечи и локти вытянулись вверх, ладони замерзли и онемели высоко над головой."Забудь о теле! Думай!"Большая комната, как в гостиницах и на постоялых дворах. Дощатый пол и тяжелые бревенчатые стены освещает единственная лампа. Я подвешена на балке, моя тень с высоко поднятыми руками похожа на творения Джакометти.Я повернула голову, и яйцеобразная тень от черепа удлинилась в мерцающем свете. Двухстворчатая дверь впереди. Каменный очаг слева. Венецианское окно справа. Я запомнила расположение.Услышав голоса позади, я повернулась одним плечом вперед и оттолкнулась ногами. Тело извернулось, и я на мгновение, пока веревка не вернула меня назад, увидела их. Узнала полосатые волосы и глаза мужчины. Но кто с ним?Разговор прервался, потом продолжился на пониженных тонах. Послышались шаги, за ними – тишина. Я поняла, что осталась одна. Задержала дыхание и начала ждать.Когда она появилась передо мной, я удивилась, но не сильно. Сегодня она уложила косички на голове, а не распустила их по плечам, как тогда, на улице Бофорта с Катрин и Карли.Женщина стерла слезу с моей щеки.– Боишься?Ее глаза оставались холодными и жесткими. Мой страх раззадорит ее, как гончего пса!– Нет, Элли. Только не тебя и не твою кучку фанатиков.Боль в горле мешала говорить.Она провела пальцем по моему носу, губам. Я почувствовала шершавую кожу.– Не Элли. Je suis Elle Я – Она (фр.)

. Я – Она. Женское начало.Я узнала глубокий голос с придыханием.– Высочайшая жрица смерти! – сплюнула я.– Тебе не следовало нас трогать.– Вам не следовало трогать мою сестру.– Она нужна нам.– Вам что, других мало? Или каждое убийство так тебя возбуждает?"Заставь ее говорить. Тяни время".– Мы наказываем непокорных.– Поэтому вы убили Дейзи Жанно?– Жанно, – резким от презрения голосом сказала она. – Злобная, путающаяся под ногами старая дура. Наконец она оставила его в покое.Как заставить ее продолжить разговор?– Жанно не хотела, чтобы умер ее брат.– Даниэль будет жить вечно.– Как Дженнифер и Амали?– Их слабость не давала нам двигаться вперед.– Значит, слабых вы скармливаете псам?Ее глаза сузились и полыхнули огнем. Горечь? Сожаление? Предвкушение?– Я подняла их из грязи и показала, как жить. Они выбрали смерть.– В чем вина Хайди Шнайдер? В любви к мужу и детям? Ее взгляд помрачнел.– Я показала путь, а она принесла в мир яд! Зло в двойном размере!– Антихрист.– Да! – прошипела женщина."Думай! Что она говорила в Бофорте?"– Ты думаешь, смерть – это переход в процессе развития. Значит, ты совершенствуешься, убивая младенцев и старух?– Новый порядок нельзя осквернять нечестивцами.– Детям Хайди исполнилось всего четыре месяца! – Мой голос ломался от страха и гнева.– Они были злом!– Они были детьми!Я попыталась достать ее ногами, но веревка держала крепко.За дверью слышались шорохи, шаги других людей. Я подумала о детях из общины с острова Святой Елены и почувствовала, что задыхаюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108