Она даже и не догадывается об этом.
Сын молча ел. За окнами темнело. Отец пил кофе. Они ждали Артуро, который до
лжен был приехать на грузовике. Напоследок отец сказал, что эта страна ни
когда не будет такой, как прежде.
Люди потеряли чувство безопасности. Мы как команчи двести лет назад. Нам
неизвестно, что случится завтра, кто тут будет всем заправлять. Мы даже не
знаем, какого цвета кожа будет у этих ребят…

Ночь выдалась теплая. Он и Ролинс улеглись прямо на шоссе, чтобы погретьс
я о еще теплый асфальт. Они смотрели, как с черного небесного свода падают
звезды. Где-то в доме хлопнула дверь. Кто-то что-то крикнул. Койот, жалобно
завывавший в горах, вдруг умолк, но потом снова завел свою тоскливую песн
ю.
Это не тебя зовут?
Может, и меня, сказал Ролинс.
Они лежали на асфальте раскинув руки-ноги, словно пленники, которых на ра
ссвете должны судить.
Ты сказал своему старику?
Нет, пробормотал Джон Грейди.
Скажешь?
Зачем?
А когда вам надо съезжать?
Первого июня.
Не хочешь подождать до июня?
Что толку?
Ролинс поставил каблук сапога одной ноги на носок другой.
Мой отец сбежал из дома в пятнадцать лет. Иначе я родился бы в Алабаме.
Ты вообще не родился бы.
Почему ты так думаешь?
Потому что твоя мать родом из Сан-Анджело и он бы никогда не познакомился
с ней.
Он познакомился бы с кем-то еще.
И она тоже.
Что ты хочешь этим сказать?
То, что ты не родился бы.
Вот заладил! Значит, я родился бы где-то в другом месте.
Но как?
Как-как… А никак!
Если бы твоя мать родила ребенка от другого мужчины, а твоему отцу родила
бы сына другая женщина, кто из этих двоих был бы ты, а?
Никто.
Вот видишь!
Ролинс лежал и молча смотрел на звезды.
И все равно я где-нибудь да родился бы. Может, я выглядел бы не так, как сейч
ас, но если бы Богу было угодно, чтобы я появился на белый свет, значит, я бы
все равно родился.
А если бы ему не было угодно, то и не родился бы.
От твоих «если бы» у меня башка болит.
У меня самого болит.
Ну так что же ты думаешь?
Не знаю, сказал Ролинс.
А кто тогда знает?
Если бы ты был из Алабамы, то тебе имело бы смысл отправиться в Техас, так? Н
о раз ты уже в Техасе… В общем, не знаю… У тебя куда больше причин смотатьс
я отсюда, чем у меня.
А какие такие причины держат тебя тут? Думаешь, кто-нибудь помрет и остави
т тебе наследство?
Ничего я не думаю!
И правильно делаешь. Потому что никто тебе наследства не оставит.
Снова хлопнула дверь. Снова в темноте раздался голос.
Я, пожалуй, пойду, сказал Ролинс.
Он встал, одной рукой отряхнул штаны, а другой надел шляпу.
Если я останусь, ты все равно тронешься?
Джон Грейди сел, тоже надел шляпу.
Я уже тронулся.

В последний раз он увидел ее в городе. Он зашел в мастерскую Каллена Коула
на Норт-Чадборн-стрит, чтобы запаять мундштук, и потом двинулся по Туиг-с
трит. Тут он увидел, как она выходит из «Кактуса». Он хотел было перейти на
другую сторону, но она окликнула его, и он остановился и стал ждать, когда
она по дойдет.
Ты от меня бегаешь?
Он посмотрел на нее.
Я не бегаю. Ни от тебя, ни за тобой.
Сердцу не прикажешь, верно?
Главное, чтобы все были довольны.
Я хочу, чтобы мы остались друзьями.
Друзьями так друзьями. Но я тут долго не задержусь.
Куда собрался?
Пока не могу сказать.
Почему это?
Не могу, и все!
Он снова посмотрел на нее. Она не сводила с него глаз.
А что он скажет, если увидит, как мы тут с тобой стоим?
Он не ревнив.
Это хорошо. Полезное свойство. Избавит его от множества огорчений в буду
щем.
На что ты намекаешь?
Ни на что. Мне пора.
Ты меня ненавидишь, да?
Нет.
Я тебе не нравлюсь?
Он посмотрел на нее в упор.
Вот привязалась. Если тебя мучает совесть, то скажи, что ты хочешь от меня
услышать, и я произнесу все слова.
Как же, произнесешь! И вообще совесть меня совершенно не мучает. Просто я п
одумала, что мы могли бы остаться друзьями.
Это только слова, Мэри Катрин, сказал он, качая головой. Мне пора.
Ну а что плохого в словах? Все вокруг только и знают, что произносят слова.

Это неправда.
Ты уезжаешь из Сан-Анджело?
Да.
Вернешься?
Может быть.
Я против тебя ничего не имею.
Еще бы.
Она посмотрела туда, куда смотрел он, но ничего интересного не увидела. За
тем она снова повернулась к нему, и он посмотрел ей в глаза, и если в них и бл
еснули слезы, то, скорее всего, виной тому был сильный ветер. Она протянула
руку. Сперва он не понял ее намерений, потом сообразил, в чем дело.
Я желаю тебе всего самого лучшего.
Он взял ее руку, которая показалась ему очень маленькой и страшно знаком
ой. До этого он никогда не здоровался и не прощался с женщиной за руку.
Береги себя.
Ладно… Спасибо.
Он коснулся рукой шляпы, повернулся и зашагал по улице. Он не оглядывался,
но видел ее отражение в витрине здания на другой стороне улицы. Она стоял
а и смотрела, пока он не дошел до угла, а потом исчезла навсегда.

Джон Грейди спешился, открыл ворота, провел в них коня, закрыл, потом двину
лся с Редбо вдоль забора. Ролинса видно не было. Дойдя до угла, Джон Грейди
бросил поводья. Посмотрел на дом. Редбо принюхался, фыркнул, уткнулся нос
ом ему в локоть.
Ты, дружище, зашептал Ролинс.
А кто же?
Ролинс подошел к забору, ведя за повод Малыша, потом оглянулся на свой дом.

Ты готов?
Готов, кивнул Ролинс.
Твои ничего не заподозрили?
Нет.
Тогда в путь.
Погоди минуту. Я навалил все на седло и по-быстрому смылся. Сейчас наведу
порядок.
Джон Грейди взял поводья и сел в седло.
Кто-то зажег свет, сообщил он.
Черт!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15