А значит, и сама случайность является ничем иным, как формой проявления именно этой «альтернативной» причинному ряду закономерности.
Правда, здесь все зависит от величины х , о подлинной размерности которой сегодня можно только гадать. Кроме того, совершенно неизвестно, как сказывается на степени случайности масштаб развивающейся системы. Величина 1 – 1/10^9 представляется нам невообразимо малой при оценке микроявлений реальной действительности (скажем, таких, как выпадение игральной кости, развитие отдельного организма, популяции или, может быть, даже некоторой замкнутой экосистемы), но при оценке макросистем она вполне может оказаться и заниженной. Но точно так же можно утверждать и нечто противоположное, то есть то, что избираемый масштаб лишь незначительно влияет на результат.
Однако здесь вовсе не ставится цель найти точные количественные соотношения между ними.

Существуют, как кажется, два возможных объяснения механизма действия этой «стратегической» случайности (или, другими словами, альтернативной причинно-следственному ряду формы детерминации явлений), одинаково применимые как в рамках эволюционной теории, так и в рамках представлений о сотворении мира.
Одно из них заключается в том, что законы физического мира, подобно законам гражданского общества, не в состоянии урегулировать без исключения все отправления объективной реальности, и поэтому (точно так же, как и в человеческом обществе) всегда остаются какие-то свободные от их действия «лакуны». Именно в этих «лакунах», не ограниченная необходимостью подчинения чему бы то ни было материя может проявлять себя самым непредсказуемым образом. Правда, здесь можно возразить тем, что не подчиняющаяся никаким законам материя должна была бы оставаться недвижимой, ибо любое движение, как кажется, может протекать только по руслу, определяемому всей совокупностью действующих (физических, химических, биологических и так далее) законов. Но не исключено, что и точечные приостановки любого движения могут проявлять себя как некоторый «мутагенный» фактор, деформирующий чистую линию причин. Поэтому вовсе не исключено, что и (локально) недвижимая материя способна как-то изменять объективные следствия строгих законов.
Второй заключается в том, что законы природы подчиняют себе действительно все формы движения, не оставляя вне своего действия ни одно отправление реальной действительности, но в строгом соответствии с ними возможно только вечное круговращение в рамках каких-то одних неизменных орбит, любые же преобразования никогда не переступают заранее определенные границы. В свою очередь, разрыв этих рамок и восхождение на какой-то иной уровень развития может быть достигнут только за счет деформирующего давления со стороны этой таинственной стихии – случайности. Иначе говоря, если бы в нашем мире действовали бы только строгие законы природы, никакого развития вообще не было бы.
Еще одно касается только эволюционистского взгляда на мир. Ведь если считать, что Вселенная имеет свое начало во времени, и в «нуль-пункте» своей истории она принципиально отличается от сегодняшнего состояния, то необходимо ответить, когда именно появляются сами законы природы? То есть сразу же по ее зарождении, или они, в свою очередь, формируются строго поэтапно, вслед за поступательным возникновением все новых и новых форм организации материи?
В рамках концепции сотворения мира такой вопрос полностью лишен смысла, ибо если мир создается «готовым», то в нем уже с самого начала действуют все известные (и даже все пока еще не открытые нами) законы. Но если мы исповедуем принцип эволюционного развития и принимаем в качестве всеобщего начала мира «большой взрыв», мы обязаны быть последовательными до конца. Между тем вариант, согласно которому все законы физического мира, в свою очередь, претерпевают эволюционное становление, кроме всего прочего, не исключает наличие (пусть и коротких) периодов, когда существует возможность широкого разветвления объективных следствий, вытекающих из одних и тех же причин. Ведь если есть развитие, должны быть и какие-то альтернативы. Но если возникает разветвление возможных путей дальнейшего восхождения к более сложным и совершенным формам бытия, то что (или Кто) определяет окончательный выбор?
Строгого ответа нет, но трудно предположить, что первичный сгусток материи уже в «точке сингулярности», иными словами, в самый момент зарождения нашего мира из некоего сжатого сгустка первичного вещества, содержит в себе все те законы, в соответствии с которыми атомы по истечении некоторого времени начнут соединяться в молекулы, молекулы – слагать клетку, клетки – формировать сложно структурированные биологические организмы, организмы порождать разум, разум – высокую идею животворящего Слова Создателя (или, напротив, противостоящую ей безбожную идею естественного эволюционного развития). Этот вариант решения в сущности эквивалентен абсолютному исключению не только какой бы то ни было случайности, но и самой эволюции, ибо в явной форме содержит в себе некую Первопричину, действие которой с самого начала определяет все пути развития явлений. Между тем существование такой Первопричины категорически несовместимо с идеей естественного развития.
Однако еще труднее предположить обратное. Ведь в этом случае все новые законы действительности, регулирующие движение и развитие более сложных форм организации того первовещества, которое образуется при рождении Вселенной, не возникают из ниоткуда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12