противостояние двух миров – добра и света, варварства и зла составляет подлинную суть поэмы. Два эти мира могут сосуществовать только на поле боя, одно лишь оружие может быть посредником между ними. Поэтому «Песнь о Роланде», кроме всего прочего, это ещё и предощущение Армагеддона, последнего и решительного боя, исход которого должен означать окончательное восторжествование ценностей «цивилизованного» мира над зловещим исчадием тьмы. Всмотримся в тех, кто противостоит этому миру. Песнь о Роланде,CCXXXI–CCXXXIII. Пер. Корнеева Ю.

Эмир спешит объехать ратный строй,За ним наследник – ростом он высок.А перс Торле и лютич ДапаморВыводят рать из тридцати полков.Людей в них столько, что и не сочтёшь –В слабейшем тысяч пятьдесят бойцов.Полк первый – ботентротцы на подбор.Набрал эмир мейсинов во второй:Люд это волосат, большеголов,Щетиной весь, как кабаны, зарос.Аой!Нубийцев, русов в третий полк он свёл,Боруссов и славян – в четвёртый полк.Сорабы, сербы – пятый полк его.Берут армян и мавров в полк шестой,Иерихонских жителей в седьмой.Из чёрных негров состоит восьмой.Из курдов – полк девятый целиком.В десятом – из Балиды злой народ.Аой!Возвысил голос Балиган седой,Клянётся плотью Магомета он:«Ума лишился, видно, Карл-король.Коль рать его отважится на бой,Заплатит нам за это он венцом». За дестью полками – новых десять.Набрали в первый мерзких хананеев,Далёкого Валь-Фонта населенье.В другой свели всех турок, персов – в третий,В четвёртый – орды диких печенегов,А в пятый – и аваров и сольтернцев,В шестой – армян и угличей свирепых.В седьмом отряде Самуила племя,В восьмом с девятым – прусы и словенцы,В десятом – люд из Оксианской степи,Проклятый род, что в Господа не верит.Не видел мир отъявленней злодеев.Их кожа, как железо отвердела.Им не нужны ни панцири, ни шлемы.Жестоки и хитры они в сраженье.Аой! За десятью полками – десять новых.Полк первый – исполинские мальпрозцы,Второй – из гуннов, в третьем – венгров толпы.В четвёртом люд Бальдизы отдалённой.Полк пятый состоит из вальпенозцев,Шестой – из эглей и бойцов Марозы,Из ливов полк седьмой и атримонцев,В трёх остальных – аргойльцы и кларбонцыИ, наконец, бородачи вальфрондцы,Народ, который ненавистен Богу.Полков там было тридцать ровным счётом. Легко видеть, что Карлу, а ещё вернее – созревшему для крестовых походов консолидированному наследнику Римской империи – противостоит в сущности весь окружающий мир (эпос не говорит о марсианах и тау-китайцах только потому, что эти племена просто неизвестны древнему сказителю). Кстати, о русах: как говорят комментаторы, в Венецианской рукописи на этом месте так и стоит Ros, то есть Русь. Все зло этого мира сосредоточилось здесь, на поле последней битвы, ополчилось против единственного светоча добра и справедливости, братства героев, заслонивших пути исчадию вселенской тьмы. Но эти герои вовсе не обескуражены соотношением сил; правда – за ними и, они рвутся в решительный бой, от которого до сих пор их удерживало только одно – отсутствие приказа.Словом, все разделилось на узкий круг избранных и тех, кто является вечным врагом этого мира, и только оружию надлежит утвердить последнюю справедливость в нём.Конечно, такое заключение способно вызвать не только самые резкие возражения, но и прямое отторжение. Ведь им оскверняется едва ли не самое чистое и святое, чему веками приносились весьма и весьма обильные жертвы. Во всяком случае в европейской культурной традиции демократия и свобода – это своего рода «священные коровы», на которых нельзя даже бросить косой взгляд. Так уж устроено наше сознание, в нём всегда найдётся место для вещей, не подлежащих никакой критике. Впрочем, ему не чужды и противоположности, поэтому в круге обнимаемых им понятий всегда найдутся и такие, к которым неприменимы никакие положительные определения. Так, например, рабство и тирания, как говорят математики, уже «по определению» не могут содержать в себе ничего хорошего. Однако попробуем задаться вопросом, а, собственно, откуда берут своё начало эти представления? Где их истоки, ведь часто одно только обращение к ним позволяет прояснить многое в их содержании. ЧАСТЬ 1. ГРЕЧЕСКИЙ ПОЛИС Глава 1. Истоки Участие народа во власти; Восток–Запад. Формы государственного устройства. Демократия и тирания. Институт рабства. Свободные и рабы; количественные оценки. Спарта и Афины. Обеспечение покорности. § 1. Участие народа во власти; Восток–Запад Есть некое неписаное правило: когда начала вещей сокрыты от нас, нужно обращаться к античной Греции. В конечном счёте всё в европейской культуре восходит именно к ней. Не будет ошибкой искать там и корни этих идей.В самом деле, понятие демократии и представления о политических аспектах свободы (в целом последняя категория растворяет в себе слишком многое, чтобы быть доступной исчерпывающему определению даже в развёрнутом многотомном исследовании, поэтому ограничимся лишь этим – довольно узким – её измерением) восходят именно к первым античным республикам.Кстати, здесь есть некоторая загадка. Считается, что Восток вообще не знал никаких форм участия народа в управлении государством. Ему была свойственна лишь монархическая форма правления, и к ней тяготела не только центральная власть, но и самосознание народных масс. Но вспомним одно весьма существенное обстоятельство, которое может быть прослежено на протяжении всей истории цивилизации.Одной из аксиом монархического правления являлась мысль об абсолютной непогрешимости верховной власти. Собственно, это основа режима личного правления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167