Ей было невыносимо приятно ощущать его рот, его руки. Она услышала свой приглушенный стон, утонувший у него во рту. Ее тело трепетало, чувствуя близость его тела. То, что для нее изначально было просто экспериментом, вызовом, обернулось страстью, сделав ее слабой и сильной, смелой и испуганной одновременно.
Они оба задыхались, и он с жаром стал целовать нежный изгиб ее шеи.
— О, Уатт. Как приятно, — тихо сказала она. — Мне так хорошо. Поцелуй меня еще.
Одной ее фразы было достаточно, чтобы он снова прильнул к ее губам. Она незамедлительно ответила на его поцелуй, приоткрыв рот, ее стройное тело извивалось в его объятиях. У нее было такое чувство, что она вся горит, все ее тело полыхает, набухает, становясь упругим. Чтобы усмирить этот огонь, она терлась своей грудью о его грудь, широко расставляя ноги, чтобы прижаться к нему еще сильнее, быть еще ближе.
Неожиданно они вздрогнули, потрясенно осознав, что они не одни. Рядом с ними был их друг из семейства собачьих, положивший лапы на стол, тыкающийся в них своим холодным носом и постоянно скуливший.
Словно кто-то окатил их ведром холодной воды. Уатт и Кендра отпрянули друг от друга в тот момент, когда Ваша Честь залаял.
Почти не дыша, дрожа от неудовлетворенной страсти, Кендра снова упала в объятия Уатта, положив свою голову ему на плечо. Его глаза были закрыты, все его тело было словно скручено проволокой, ожидая выхода всепоглощающей страсти. Но он знал, что теперь это произойдет нескоро.
Ваша Честь прыгал вверх и вниз, тявкал, стараясь завладеть их вниманием. Они не замечали его.
— Кендра, прости, — сказал Уатт. — Это не должно было случиться.
Он поднял ее со стола, и ее тело медленно скользило вдоль его тела, пока ее ноги не коснулись пола. Каждое его прикосновение обращалось теперь в ласку.
— Не извиняйся, — хрипло проговорила Кендра, держась за него. — Но тебе, наверное, следует определить его в специальную школу, где собак учат понимать команды и еще чему-нибудь.
Уатт немного подался назад, уставившись на нее. Она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза.
— Я не имел в виду собаку, — начал он. — Я хочу сказать, что ты и я… то, что мы сделали…
— Перестань. — Кендра прикрыла его губы своей рукой. — Я хотела, чтобы это случилось, Уатт. Я рада, что это случилось.
Она вздрогнула, словно в испуге. Она была потрясена, насколько сильна оказалась их страсть, их желание. Кто бы мог подумать, что Уатт Уэй может так целоваться… страстно… властно, совсем не так, как ребята в школе, с которыми она целовалась ради любопытства.
А его руки… Кендра покраснела. Его пылкие проявления нежности, его ласки так возбудили ее, что она забыла обо всем — о времени, о том, где она находится, о своем плане! — обо всем, кроме этого безумного голода, который он пробудил в ней.
— Я никогда не ощущала ничего подобного, Уатт, — тихо призналась она. — Я хочу еще. И больше. Намного больше.
Ее волнующие слова эхом отдавались в его голове, и он готов был утратить тот непрочный контроль, который пытался сохранить над собой все это время. Обнимая ее, он чувствовал тепло ее податливого гибкого тела, вдыхал запах темных шелковистых волос. Уатт знал, что нужно отстранить Кендру, объяснить ей, что этот поцелуй — ошибка, которая не должна повторяться, и немедленно отвезти ее домой.
Он четко знал, что должен сделать, но сердце его разрывалось при мысли об этом. Он всегда выполнял то, что от него требовалось, но сейчас, как никогда раньше, ему была противна сама мысль о том, чтобы поступить правильно. Он отошел в другой конец кухни в надежде, что в отдалении от Кендры он сможет окончательно утвердиться в своем решении.
— Кендра, нет, это невозможно. То, что случилось, больше не повторится. Это нелепо, не правильно, и…
Ваша Честь решил, что больше не потерпит полного невнимания к своей особе. Собака подбежала к парадной двери, непрестанно лая, затем вернулась обратно на кухню и, виляя хвостом, посмотрела на них, словно ожидая чего-то. В этот момент у двери зазвенел звонок.
— Ой! — вскрикнула Кендра.
— Ваша Честь, должно быть, слышал, как подъехала машина. — Уатт посмотрел на Кендру; ее волосы были взъерошены, а губы опухли от поцелуев. Кто-то стоял за дверью. — Поэтому он и вел себя так неспокойно, стараясь сказать нам, что кто-то идет.
— Мне спрятаться?
Кендра выбежала из кухни, прежде чем Уатт успел ей ответить. В дверь опять зазвонили, потом раздались три настойчивых удара по медному кольцу на двери.
— Эй, Уатт, открой! Я знаю, что ты дома! — Голос Корда был хорошо слышен через дверь. — Не волнуйся, это только я, а не какой-нибудь разгневанный избиратель или настойчивый продавец, или…
Уатт распахнул входную дверь.
— Корд. — Он откашлялся. — Вот так сюрприз.
На самом деле появление брата было огромным потрясением, а не сюрпризом, но, само собой разумеется, Уатт не упомянул об этом.
— Я только что разговаривал с Мери Бет с базы. — Корд быстро пошел вперед, невзирая на попытку Уат-та загородить ему дорогу. Всегда любезный Уатт вынужден был отойти и пропустить его в комнату. — Я проезжал мимо и не надеялся, что ты здесь, а не застрял на какой-нибудь встрече или митинге. У тебя горел свет, и машина, видно, в гараже.
— У тебя какие-то проблемы с базой? — Уатт стоял перед братом, преграждая ему путь. — Ты говорил о шеф-поваре…
— Джек, то есть Жак, все еще не оставил своего намерения стать французом, хотя я надеюсь придумать что-нибудь, чтобы пока удержать его на базе и при этом позволить ему самому решать свою дальнейшую судьбу. — Корд кисло улыбнулся. — Я предложил Джеку подумать насчет трехмесячного отпуска весной следующего года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129