Но все было не так.
Корд про себя удивлялся настойчивости, с которой пытался убедить Эшлин. Возможно, потому что ее сестра была мертва, и он хотел облегчить боль, которая, как он видел, отражалась в ее глубоких голубых глазах.
— Рейлин и я получали удовольствие оттого, что бывали вместе, мы были хорошими приятелями…
— Я бы описала ваши отношения совсем не так. Конечно же, все это ничего не значит теперь. Это было давно.
— И Рейлин мертва, — тихо согласился Корд. — Что случилось, Эшлин?
Девушка не отвечала.
— Она болела? — помог ей Корд. Эшлин покачала головой.
— Она утонула.
Воспоминания о той ужасной ночи, о том, как полиция барабанила в дверь, как пришлось долгие часы ждать ужасного ответа, нахлынули на нее, и она закрыла глаза, пытаясь не выдать волнения. На какой-то момент она вспомнила себя в их обшарпанной старой квартире, с детьми на коленях, пытающуюся постичь ужасную весть. Дэйзи
было тогда всего несколько месяцев, Макси еще не исполнилось двух лет.
Она глубоко вздохнула и заставила себя продолжать.
— Рейлин поехала кататься на лодке с какими-то друзьями. Они пили целый день, а вечером случилось несчастье. Каким-то образом лодка перевернулась. На Рейлин не было спасательного жилета, и на других тоже, и она не очень хорошо плавала. Двое ребят смогли доплыть до берега и позвать на помощь. Спасатели вытащили из воды Рейлин и еще троих на следующий день, — добавила она уныло.
Корд тяжело вздохнул.
— О Боже, Эшлин, мне очень жаль. Она была такой молодой и красивой, и полной жизни.
— Она была безрассудной. — Голос Эшлин прозвучал напряженно. Она крутила ремешок дешевых, купленных в универмаге часов. — Рейлин была дикой, всегда искала что-нибудь волнующее, всегда рисковала.
Эти поиски острых ощущений и приключений закончились беременностью, и на свет появились две девочки, которых Рейлин как будто обожала, но о которых никогда не заботилась. Это был удел Эшлин, и она окружила любовью и заботой своих племянниц, как будто они были ее собственными детьми. Они и стали ее собственными. Она была единственной матерью, которую они когда-либо знали.
— Обычная ежедневная жизнь была скучна для Рейлин, — мягко добавила Эшлин.
— Я знаю. Я тоже испытывал подобное достаточно долго.
— Рейлин однажды сказала, что вы с ней родственные души, — тихо проговорила Эшлин, вспомнив невинное откровение своей сестры. А память подсказывала гораздо больше, чем эта фраза.
Никогда не дремавшее чувство опасности укололо ее. Какие там «родственные души»! В романе Рейлин с Кордом Уэем не было ничего духовного. Чисто физическая страсть, и не без последствий. Дэйзи стала результатом их диких, страстных ночей.
У Эшлин перехватило дыхание. Не сошла ли она с ума? Что она делает, предаваясь воспоминаниям о Рейлин и Корде Уэе? Он не знал, что у него есть дочь он не имел никакого представления о существовании Дэйзи. Но он не глуп, и ему будет нетрудно увязать все детали воедино, если, конечно, они ему станут известны.
Эшлин мысленно вернулась к той ночи, когда она пыталась сказать Корду о беременности Рейлин, к той ночи, когда он объявил ей, что уезжает и не собирается возвращаться. Холодный, тошнотворный страх охватил ее. Рейлин предупреждала о силе Уэев. Ее предупреждение сегодня было так же актуально, как и в ту ночь. Ведь, если Корд Уэй узнает, что у него есть дочь, и решит предъявить на нее свои родительские права, он, вероятнее всего, победит, несмотря на то, что прошло столько лет после ее рождения.
Она достаточно читала в прессе о судебных процессах по делам об опеке, чтобы знать, что суды не всегда преследуют интересы ребенка. Предмет разбирательства — выяснение, у кого больше права на ребенка. Конечно, опеку скорее получит законный отец, чем тетя по материнской линии. И более того, какой суд станет на сторону занимающей невысокое положение Монро, а не на сторону богатого и влиятельного Уэя?
Корд может забрать Дэйзи у нее!
Эта догадка ужаснула Эшлин; растревожила ее. Она так любила Дэйзи, что никогда бы не отдала ее испорченному повесе, от которого ребенок не получил ничего, кроме хромосом.
Пока она безумно волновалась о судьбе Дэйзи, Корд размышлял об ужасной кончине Рейлин. Он смотрел на Эшлин глазами, полными сочувствия и сострадания.
— Я сожалею, что Рейлин не успела избавиться от своего безрассудства. — Как это удалось ему, подумал он про себя. — Она бы избавилась, я уверен.
Паника Эшлин перешла в ярость. Меньше всего она нуждалась в сочувствии Уэя, особенно Корда Уэя. Она должна отделаться от него. Немедленно. И хорошо бы навсегда.
— Вы должны уйти сейчас же, мистер Уэй. — Ее голос звучал резко, противореча тому мягкому тону, каким она предавалась воспоминаниям минуту назад. — Вы отняли у меня достаточно времени. Я должна работать.
Корд скис, перепады ее настроения угнетали его.
— Почему «мистер Уэй»? Значит ли это, что я должен величать вас «мисс Монро»?
— Если вам кажется это невозможным, то зачем же? Высказывать по отношению ко мне хоть малейшее уважение?
Выведенный из себя, Корд всплеснул руками, но, прежде чем он молвил слово, дверь офиса распахнулась, и две маленькие девочки, одетые в ярко-желтые, плотно облегающие трико и желтые незастегнутые жилетки, ворвались внутрь.
— Мамочка! Ой, мамочка!
Дети, одна светловолосая, другая темненькая, кинулись к столу Эшлин, болтая одновременно.
Корд переводил взгляд с детей на Эшлин. Они называли мамой ее, он не ослышался. Он был сражен. У нее двое детей! Его глаза метнулись к ее левой руке. На пальце не было и следа золотого кольца. Конечно, тот факт, что она не носит обручального кольца, еще не означает, что она не замужем, напомнил он себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129