Они отпустили меня и дружно отступили на шаг в сторону, их лица были напряжены, и глаза смотрели настороженно. Они не держали оружие на виду, но это совсем ничего не значило. Но я и не собирался ничего предпринимать; футляр от фотокамеры уже исчез, и к тому же неравенство сторон было слишком велико. Словно повинуясь какому-то сигналу, они дружно повернулись и разошлись в стороны, каждый в своем направлении, и оставили меня стоять на месте. Вокруг было достаточно много народа, но ни один из этих добропорядочных граждан Акурейри не заподозрил, что у них на глазах только что произошла такая неподобающая сцена.
Испытывая досаду, я одернул на себе куртку, а затем взял такси до отеля Вардборг. Больше я ничего не мог сделать.

4

Элин была права, я прибыл в «Вардборг» как раз к ланчу. Но только я воткнул вилку в баранье жаркое, как в ресторан вошел герр Бушнер, который огляделся по сторонам и, заметив меня, направился к моему столику. Он остановился по другую сторону стола и, подергав усами, спросил:
– Мистер Стюарт?
Я откинулся назад.
– Никак это герр Бушнер! Чем я могу быть вам полезен?
– Моя фамилия Грахам, – сказал он холодно. – И мне хотелось бы поговорить с вами.
– Сегодня утром вы были Бушнером, – заметил я. – Но если бы у меня была такая фамилия, то я тоже захотел бы ее сменить. – Я указал рукой в сторону свободного стула. – Будьте моим гостем – я могу порекомендовать вам суп.
Он чопорно уселся за стол.
– У меня нет настроения играть роль простака в вашей комедии, – сказал он, извлекая из своего кармана бумажник. – Моя аккредитация. – Он перебросил через стол клочок бумаги.
Развернув ее, я обнаружил левую половину стокроновой банкноты. Когда я сравнил ее с другой половиной из собственного бумажника, они идеально совпали. Я поднял на него глаза.
– Что ж, мистер Грахам, с этим, по-видимому, все в порядке. Что я могу для вас сделать?
– Вы можете отдать мне сверток, – сказал он. – Это все, что мне нужно.
Я с сожалением покачал головой.
– Вы знаете все не хуже меня.
Он нахмурился.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что не могу передать вам сверток, поскольку его у меня нет.
Его усы снова дернулись, и глаза стали холодными.
– Давайте покончим с этими играми, Стюарт. Сверток. – Он протянул свою руку.
– Черт возьми! – воскликнул я. – Вы были там – вы знаете, что произошло.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. Я был где?
– Возле аэропорта Акурейри. Вы как раз брали такси.
Его глаза блеснули.
– Неужели? – произнес он бесцветным голосом. – Продолжайте!
– Они схватили меня прежде, чем я понял, что происходит, и в считанные секунды освободили от груза. Он был в футляре из-под фотокамеры.
Его голос надломился:
– Вы хотите сказать, что его у вас нет!
Я язвительно заметил:
– Если вы собирались быть моим телохранителем, то должен сказать, что свою работу вы проделали отвратительно. Слейду это не понравится.
– Клянусь Богом, нет! – произнес Грахам с чувством. Его правое веко задергалось от тика. – Так, значит, груз был в футляре из-под фотокамеры.
– А где ему еще быть? Это единственный багаж, который у меня был с собой. Кому, как не вам, об этом знать – вы стояли прямо за мной и хлопали своими большими ушами, когда я проходил регистрацию в Рейкьявикском аэропорту.
Он посмотрел на меня с неприязнью.
– Считаете себя умным, не так ли? – он наклонился вперед. – Теперь поднимется ужасная суматоха. Вам лучше оставаться в пределах досягаемости, Стюарт, так, чтобы я смог легко вас найти, когда вернусь назад.
Я пожал плечами.
– А куда я могу деться? Кроме того, я уже заплатил за комнату, а мне не чужда шотландская бережливость.
– Вы воспринимаете все чертовски спокойно.
– А чего еще вы от меня ожидали? Думали, что я начну обливаться слезами? – Я рассмеялся ему в лицо. – Не будьте ребенком, Грахам.
Его лицо напряглось, но он ничего не сказал; вместо этого он поднялся со стула и вышел из ресторана. Я на пятнадцать минут погрузился в состояние глубокой задумчивости, успев за это время отполировать тарелку с бараниной и прийти к решению относительно того, что мне делать с выпивкой, если она попадет в мои руки, поэтому после ланча я отправился на ее поиски.
Проходя через фойе отеля, я увидел Бушнера-Грахама, целиком поглощенного разговором в телефонной будке. Хотя в фойе было не особенно жарко, по его лицу катились струйки пота.

5

Я очнулся от глубокого сна из-за того, что кто-то потряс меня за плечо и прошипел:
– Стюарт, проснитесь!
Открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной Грахама.
Я уставился на него с недоумением.
– Как забавно! Я был абсолютно уверен, что закрыл входную дверь.
Он невесело усмехнулся.
– Вы ее закрыли. Вставайте, сейчас вас будут допрашивать. Вам лучше иметь ясную голову.
– Сколько сейчас времени?
– Пять утра.
Я улыбнулся.
– Гестаповская техника! Что ж, хорошо. Полагаю, я буду чувствовать себя лучше после того, как побреюсь.
Грахам заметно нервничал.
– Вам лучше поторопиться. Он будет здесь через пять минут.
– Кто будет?
– Увидите сами.
Я набрал в раковину горячей воды и начал намыливать лицо.
– Какова была ваша функция, Грахам, в этой необычной операции? Как телохранитель вы абсолютно безнадежны, так что это предположение мы отбрасываем сразу.
– Вы лучше бы перестали думать обо мне и подумали о себе самом, – сказал он. – Вам придется многое объяснить.
– Верно, – заметил я и, положив кисточку, взял в руки бритву.
Скрести собственное лицо полоской острого металла всегда казалось мне занятием бессмысленным и немного мрачным;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92