Я смотрел на рассыпанные по моей ладони патроны, жалея о том, что не узнал о их существовании раньше. Один из этих зарядов, посланный в двигатель джипа Кенникена, нанес бы ему значительно более серьезные повреждения, чем те мягконосые пули, что я использовал. Пуля калибра 0.375 в стальной рубашке с зарядом магнум хотя, возможно, и не пробила бы джип насквозь с расстояния в сто ярдов, но сам я не хотел бы оказаться позади этого джипа.
Я наполнил магазин винтовки патронами обоего типа, тремя с мягконосой пулей и двумя с пулей в стальной рубашке, уложенными поочередно. Затем я проверил позаимствованный мною у Маккарти автоматический пистолет смит-вессон, который в сравнении с супервинтовкой Флита выглядел прозаическим куском металла. Убедившись, что пистолет в полном порядке, я положил его в свой карман вместе с запасными обоймами.
Электронное устройство я оставил лежать под передним сидением. Я не собирался брать его с собой на встречу с Джеком Кейзом, но в то же время мне не хотелось появляться там с пустыми руками.
Когда я вернулся в дом, Элин уже проснулась.
Она посмотрела на меня сонными глазами и сказала:
– Не могу понять, почему я так устала.
– Это вполне естественно, – произнес я рассудительно. – Тебя ранили, и ты тряслась по Обиггдиру в течение двух дней, не имея возможности как следует отдохнуть. Меня совсем не удивляет, что ты устала. Я и сам встал сегодня с постели с большим трудом.
Элин встревожилась и, широко открыв глаза, посмотрела на Сигурлин, которая расставляла цветы в вазе. Я сказал:
– Сигурлин знает, что ты не падала ни на какие камни. Она знает, что в тебя стреляли, но не знает как и почему – и я не хочу, чтобы ты ей об этом говорила. И я не хочу, чтобы ты обсуждала с ней что-либо еще. – Я повернулся к Сигурлин. – В свое время ты узнаешь всю историю, но в данный момент знать ее для тебя опасно.
Сигурлин понимающе кивнула. Элин сказала:
– Мне кажется, я смогу проспать целый день. Сейчас я чувствую себя усталой, но ко времени нашей поездки к Гейзеру я буду в полном порядке.
Сигурлин пересекла комнату и стала взбивать подушку за головой Элин. Холодный профессионализм говорил о тренированной медсестре.
– Ты никуда не поедешь, – сказала она резко. – По крайней мере, в ближайшие два дня.
– Но я должна, – запротестовала Элин.
– Ничего ты не должна. Твое плечо в плохом состоянии. – Губы Сигурлин плотно сжались, когда она посмотрела вниз на Элин. – На самом деле тебя необходимо показать доктору.
– О, нет! – воскликнула Элин.
– Хорошо, тогда делай то, что я сказала.
Элин посмотрела на меня с мольбой. Я вмешался:
– Я еду всего лишь повидаться с человеком. И в любом случае Джек Кейз в твоем присутствии не скажет ни единого слова – ты ведь не являешься членом клуба. Я просто подъеду к Гейзеру, поболтаю там со своим знакомым, а потом вернусь сюда, – на этот раз ты вполне можешь держать свой курносый нос в стороне от моих проблем.
Лицо Элин застыло, и Сигурлин сказала:
– Я оставляю вас пошептать друг другу на ушко разные сладкие глупости. – Она улыбнулась. – Вам двоим предстоит провести вместе интересную жизнь.
Она покинула комнату, а я произнес мрачно:
– Это звучит как китайское проклятие: «Чтоб тебе жить в интересные времена».
– Хорошо, – сказала Элин усталым голосом. – Я не буду доставлять тебе лишних проблем. Можешь ехать к Гейзеру один.
Я присел на край кровати.
– Дело не в том, что ты доставляешь мне проблемы, я просто хочу, чтобы ты держалась в стороне. Ты нарушаешь мою сосредоточенность, и если у меня возникнут какие-либо трудности, мне придется отвлекать на тебя часть своего внимания.
– Я разве была тебе обузой?
Я покачал головой.
– Нет, Элин, ты не была мне обузой. Но правила игры могут измениться. Меня преследовали по всей Исландии, и я от этого порядком устал. Если обстоятельства мне позволят, я повернусь кругом и поведу охоту сам.
– А я стою на твоем пути, – произнесла она уныло.
– Ты цивилизованная личность, – сказал я, – весьма законопослушная и зависимая от различных условностей. Сомневаюсь, что тебя хотя бы раз в жизни оштрафовывали за неправильную парковку автомобиля. Пока за мной охотятся, я и сам соблюдаю кое-какие условности, их немного, но все же они есть. Но когда охотником становлюсь я сам, я не могу себе этого позволить. Боюсь, ты придешь в ужас от того, что я буду делать.
– Ты будешь убивать, – сказала она. Это было утверждением.
– Может быть, и кое-что похуже, – произнес я мрачно, н она поежилась. – Вовсе не потому, что мне этого хочется – я не убийца. Мне не нравится, что я делаю, но меня принуждают делать это против моей воли.
– Ты прячешься за красивые слова, – сказала она. – Ты не должен убивать.
– Не слова, – возразил я. – Всего одно слово – выживание. Мальчишка-призывник из американского колледжа может быть пацифистом, но когда вьетконговцы начинают стрелять в него из этих русских 7.62-миллиметровых винтовок, он, не задумываясь, стреляет в ответ, можешь не сомневаться. И Кенникен, который преследует меня, получит то, что заслужил. Я не просил стрелять в меня у реки Тунгнаа – он и не нуждался в моем разрешении, но он, должно быть, не очень удивился, когда я начал стрелять в ответ. Черт возьми, ему следовало этого ожидать!
– Мне понятна твоя логика, – сказала Элин. – Но не надейся на то, что она мне понравится.
– Боже! – воскликнул я. – Думаешь, она нравится мне самому?
– Мне очень жаль, Алан, – сказала она и слабо улыбнулась.
– Мне тоже. – Я поднялся. – После этого краткого экскурса в дебри философии тебе лучше всего позавтракать. Я посмотрю, что Сигурлин может предложить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92