Я протянул руку за бутылкой виски и обнаружил, что мои пальцы трясутся. – Когда все закончилось, я вернулся в Англию. Меня поздравили с хорошо проделанной работой. Скандинавская ветвь Департамента находилась в состоянии эйфории, и я оказался чуть ли не главным героем! Затем я узнал, что человек, которого я убил, вовсе не являлся внештатным агентом. Его имя – если это имеет значение – было Биркби, и он работал в Департаменте, так же как и я.
Я плеснул виски в стакан.
– Слейд переставлял нас, как шахматные фигуры. Ни Биркби, ни я не смогли проникнуть в организацию Кенникена так глубоко, как ему хотелось, поэтому он решил пожертвовать одной пешкой, чтобы продвинуть другую на более выгодную позицию. Но мне показалось, что Слейд играл не по правилам – это было так, как если бы шахматист смел с доски одну из собственных фигур, чтобы поставить мат противнику.
Элин спросила дрожащим голосом:
– Неужели в вашем грязном мире еще существуют какие-то правила?
– Совершенно верно, – сказал я. – В нем нет правил. Но мне казалось, что они существуют. – Я проглотил неразбавленное виски и почувствовал жжение в горле. – Я попытался поднять шум. Но никто, разумеется, не стал меня слушать – работа была выполнена успешно, и про нее уже успели забыть, так как теперь предстояло приступить к осуществлению еще более грандиозных планов. Слейд провернул операцию, и никто не хотел углубляться в то, как он это сделал. – Я невесело рассмеялся. – Он получил повышение, и копаться в грязи теперь было бы бестактно – тень могла пасть на начальство, которое его продвинуло. Я стал помехой, от которой следовало избавиться.
– Так, значит, они от тебя избавились, – произнесла она без выражения.
– Если бы Слейд мог принимать решения, то от меня избавились бы другим путем – навсегда. Он сам сказал мне об этом не так давно. Но в те дни он занимал не слишком высокую должность в организации и не обладал достаточным весом. – Я посмотрел на дно стакана. – Ну а тогда все объяснили тем, что у меня произошел нервный срыв.
Я поднял глаза на Элин.
– Отчасти это была правда – я бы сказал пятьдесят на пятьдесят. Долгое время я находился в состоянии сильного нервного напряжения, и случай с Биркби оказался последней каплей. Кроме того, для таких, как я, у Департамента имелся госпиталь с ручными психиатрами. Прямо сейчас где-то там у них хранится мое досье, материалы которого привели бы в ужас старика Фрейда. Если я переступлю черту, то сразу же найдется психиатр, готовый доказать: я страдаю целым комплексом нервных заболеваний от энуреза до параноидальной мании величия. Кто усомнится в доказательствах, представленных выдающимся медицинским светилом?
Элин была разгневана.
– Но это неэтично! Ты так же безумен, как я!
– Здесь не существует правил – помнишь? – Я налил себе очередную порцию виски, на этот раз более спокойно. – В общем, мне позволили уйти в отставку. В любом случае, я стал бесполезен для Департамента, так как превратился в некую аномалию – хорошо известного секретного агента. Я уполз в Шотландский глен зализывать раны. Мне казалось, что я в безопасности, до тех пор пока не появился Слейд.
– И не начал шантажировать тебя Кенникеном. Он способен сообщить Кенникену, где ты находишься?
– В этом для него не будет ничего нового. И Кенникен имеет достаточно вескую причину для беспокойства. Дело в том, что теперь он ни на что не способен с девушками – и обвиняет в этом меня. Я жив только потому, что он не знает, где меня найти.
Я подумал о нашей последней встрече в сумраке шведского леса. Я знал, что не убью его, я понял это, как только нажал на курок. Снайперы обладают любопытным дополнительным чувством, которое заранее говорит им, попадут ли они в свою цель, и я знал, что пуля пошла слишком низко, и она только ранит его. Ранение оказалось весьма особенным, и мне не приходилось ожидать пощады от Кенникена, если он меня поймает.
Элин смотрела в сторону от меня, на освещенную уходящим за горизонт солнцем маленькую поляну, тишину и спокойствие которой нарушало только сонное чириканье птиц, подыскивающих себе пристанище на ночь. Она поежилась и обняла себя за плечи.
– Ты пришел из другого мира – мира, которого я не знаю.
– Это тот мир, от которого я пытаюсь тебя защитить.
– Биркби был женат?
– Не знаю, – ответил я. – Одна мысль приходит мне на ум. Если бы Слейд решил, что Биркби имеет лучшие шансы подобраться к Кенникену, тогда он, выдвинув ту же самую причину, приказал бы ему убить меня. Порой мне кажется, что так было бы лучше.
– Нет, Алан!
Элин подалась вперед и сжала мою руку.
– Никогда не думай так.
– Не беспокойся, у меня нет предрасположенности к самоубийству, – сказал я. – Ну вот, теперь ты знаешь, почему я не люблю Слейда и почему я ему не верю – и почему у меня вызывает подозрение вся эта необычная операция.
Элин внимательно посмотрела на меня, по-прежнему сжимая мою руку.
– Алан, кроме Биркби, ты убивал кого-нибудь еще?
– Да, убивал, – произнес я медленно.
Ее лицо напряглось, и рука, скользнув вниз, отпустила мою ладонь. Она медленно кивнула.
– Я должна о многом подумать, Алан. Я хочу немного прогуляться. – Она поднялась. – Одна, если ты не возражаешь.
Я проводил взглядом ее фигуру, удаляющуюся в сторону деревьев, и, взяв в руки бутылку, подумал о том, не выпить ли мне еще. Посмотрев на уровень жидкости, я обнаружил, что мои четыре безразмерные дозы почти наполовину опустошили бутылку. Я поставил ее на место – я никогда не верил в то, что смогу утопить свои проблемы в алкоголе, и сейчас было не время для того, чтобы попытаться это попробовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92