Уайетт был еще очень молодым человеком.
Костон, прислушиваясь к затухающей стрельбе, сказал:
– Хотелось бы, чтобы Уайетт был прав. Когда Фавель столкнулся со сходной ситуацией, он обошел противника с фланга. – Он кивнул головой по направлению гребня гряды. – Если Серрюрье ударит сбоку, он может легко потеснить здесь фавелевские войска и скатать их, как ковер.
– Я полагаю, что все же Уайетт прав, – сказал Доусон. – Посмотрите на море.
Город окутался серым туманом, кое-где освещенным красными языками пламени. Горизонт был черен. Низкие кучевые облака свивались в цепи и клубились в стремительных потоках ветра, вздымавших свой голос до дьявольского воя. Молнии сверкали над поверхностью моря, и вскоре на руку Костона упала первая капля дождя. Он взглянул наверх.
– Помогай Бог морякам в такую погоду, – сказал он. – Да поможет Бог Серрюрье с его армией, – поправил его Доусон, глядя вниз на Сен-Пьер.
Костон посмотрел на Уайетта, сидевшего на краю окопа.
– Он переживает все это, – сказал он. – Ему кажется, что он что-то сделал не так, чего-то не учел. Молодой и глупый. Он еще не понимает того, что совершенства и гармонии в мире нет. Ничего, скоро жизнь его научит, заставит понять, что люди повсюду занимаются только торговлей. Не обманешь – не продашь.
– Я надеюсь, он этому не научится, – сумрачно возразил Доусон. – Я вот выучил этот урок, и он ничего хорошего мне не принес. – Он посмотрел Костону прямо в глаза. Тот, не выдержав его взгляда, отвернулся.

II

Росторн был далеко не молодым человеком, и два дня страшного напряжения и пребывания вне дома сказались на нем. Он не мог идти быстро по холмистой местности, он задыхался, ноги у него подкашивались, все тело нестерпимо болело. И тем не менее он был в лучшей форме, чем миссис Вормингтон, которую жизнь на пирожных в холе и неге превратила в комок бесформенного теста. Она судорожно ловила ртом воздух и плелась за Росторном, изнемогая от напряжения, которое испытывали ее нежные члены, и жалобно подвывала, вторя усиливавшемуся ветру.
Несмотря на раны, Джули держалась лучше всех. Она замыкала шествие, и ее тело, тренированное интенсивной игрой в теннис, не испытывало больших трудностей, хотя и она запыхалась и испытывала боль в одеревеневших ногах.
План был придуман Росторном.
– Нет смысла идти дальше на запад, – излагал он свои соображения. – Местность у Сен-Мишель низкая, а кроме того, нет никакой гарантии, что там снова не окажется Рокамбо, если ему придется отступать. Мы должны пройти в тылу его армии и двигаться на север через холмы к долине Негрито.
– А это далеко? – спросила миссис Вормингтон обеспокоенно.
– Не очень, – заверил ее Росторн. – Миль восемь, и мы окажемся в виду долины Негрито. – Он не упомянул о том, что идти придется по сильно пересеченной местности, возможно, кишащей дезертирами.
Поскольку Росторн сомневался в том, что ему удастся вскарабкаться в гору прямо над карьером, и еще больше сомневался в альпинистских способностях миссис Вормингтон, он предложил спуститься к главной дороге, принимая все возможные меры предосторожности, чтобы не столкнуться с солдатами Рокамбо, в частности с их часовым, ушедшим именно в этом направлении. Затем они вновь поднялись к банановой плантации. У Джули перехватило горло, когда она увидела в пыли сохранившийся отпечаток ноги Эвменидеса.
Плантация казалась безлюдной, но они все равно двигались от ствола к стволу с величайшей осторожностью. Росторн вел их к той низине, где они выкопали себе убежище в надежде, что там могла сохраниться их пища, и что было более важно, вода. Но, увы, там ничего не оказалось – лишь несколько пустых банок и бутылок. Один окоп был зарыт, и Джули с тоской в сердце вспомнила об Эвменидесе. Он словно выполнил предсказание – сначала мы копаем их, потом мы умираем в них.
Росторн сказал:
– Если бы не военные действия, я бы рекомендовал остаться здесь. – Он наклонил голову, прислушиваясь. – Как вы думаете, сражение продолжается, или нет?
– Трудно сказать, – ответила Джули, тоже прислушиваясь к звукам орудий.
– Да, – согласился Росторн. – Если Рокамбо вновь потерпит поражение, его войска опять окажутся здесь, и мы кончим тем, с чего начали.
Миссис Вормингтон при виде низины содрогнулась.
– Давайте уйдем от этого ужасного места, – сказала она. – Оно пугает меня.
«Еще бы, – подумала Джули. – Здесь ты убила человека».
– Мы двинем на север, – сказал Росторн. – Пройдем по этой лощине к следующей гряде. Но нужно быть осторожными. Тут могут быть лихие люди.
И они пошли через плантацию, пересекли местную дорогу, стараясь держаться подальше от бараков для заключенных, добрались до гряды и пересекли ее. Поначалу Росторн держал хороший темп, но затем он не выдержал его и постепенно его шаг замедлился, так что даже миссис Вормингтон стала его догонять. В районе плантации по возделанной земле идти было не трудно, и они двигались вперед довольно быстро.
На верху первой гряды банановая плантация кончилась, и начались поля ананасов. Не снижая скорости, они шли вдоль рядов колючих растений, избегая соприкосновения с их острыми листьями. Но когда они уткнулись в стену сахарного тростника, пришлось искать обходную дорогу, так как напрямую пробиться через частокол тростниковых стволов было невозможно.
Несмотря на то, что небо и солнце мало-помалу стали заволакиваться перистыми облаками и поднялся ветер, было очень жарко. Джули, отключившись от всего окружающего, механически следовала за миссис Вормингтон.
Никто не встретился им на пути, явно никого не было в лишенных признака жизни жилищах по окраине полей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86