На лестнице раздался приветливый окрик, и они увидели Костона, спешащего к ним.
– Рад вас видеть. Здорово, что вам удалось вырваться из кутузки.
Уайетт улыбнулся.
– Нас выбили оттуда.
– Не верьте ему, – сказал Доусон. – Уайетт сделал большое дело. Он, собственно, вызволил нас обоих оттуда. – Он уставился на Костона. – Что это у вас на лице?
– Сапожный крем. Никак не могу его смыть. Вы, наверное, хотите умыться и переодеться?
– А где Джули и Росторн? – спросил Уайетт.
Костон помрачнел.
– Мы очень скоро потеряли друг друга из виду. Сначала мы планировали двигаться на восток.
– Они и двинулись на восток, – сказал Уайетт. – Но там сейчас армия Серрюрье.
Наступило неловкое молчание, потом Костон сказал:
– Сходите оба помойтесь, пока есть время. Фавель все равно сейчас вас не примет, у него совещание. Они стараются выжать из ситуации все, что возможно.
Он провел их в свою комнату, где их ожидали вода и мыло. Одного взгляда на руки Доусона было достаточно, чтобы появился врач и увел его к себе. Костон подал Уайетту чистую рубашку и механическую бритву. Уайетт сел на постель и, когда начал бриться, сразу почувствовал себя лучше.
– Как вы отделились от других? – спросил он Костона.
Костон поведал Уайетту о своих приключениях и, заканчивая, сказал:
– В конце концов, добрался до Фавеля, и мне удалось убедить его в том, что ему нужно поговорить с вами. – Он почесал затылок. – То ли вообще его не нужно было убеждать, то ли моя сила убеждения больше, чем я думал, не знаю. Во всяком случае он быстро все схватил. Интересный парень.
– Если не принимать во внимание ураган, как вы думаете, есть у него шанс победить в этой войне?
Костон усмехнулся.
– На этот вопрос невозможно ответить. Правительственная армия куда сильней, и покамест он выигрывает за счет неожиданности действий и тонкого расчета. Он планирует каждый свой шаг, основы его наступательной операции были заложены несколько месяцев тому назад. – Он помолчал. – Вы знаете, ведь главные силы правительственной артиллерии до сих пор так и не были введены в дело. Пушки стреляли в какой-то жуткой каше почти у самого устья Негрито, и Фавель захватил их. Я сначала думал, что ему так повезло, но теперь знаю, что он никогда не полагается на удачу. Он и в данном случае все организовал. Он подкупил Лескюйе, командующего правительственной артиллерией; тот издал серию противоречащих один другому приказов, и две колонны артиллерии столкнулись лоб в лоб на узкой дороге. Затем Лескюйе сбежал, и пока Дейрюйе разбирался, что к чему, все было кончено. К тому же сам Дерюйе погиб.
– Именно тогда командующим стал Рокамбо, – сказал Уайетт.
Костон кивнул головой.
– Да, к сожалению. Потому что Рокамбо – чертовски умелый командир, он намного лучше Дерюйе. Он вывел правительственную армию из ловушки. И что теперь будет, Бог знает.
– А бронетехника сильно беспокоила Фавеля, когда он вышел на равнину?
– Да нет. Он отсортировал захваченные им пушки, безжалостно выбросил всякую рухлядь, а из оставшихся сформировал шесть мобильных колонн и начал поливать огнем бронетехнику Серрюрье. Стоило какому-нибудь танку или броневику только показаться на поле боя, как дюжина орудий начинала их обрабатывать. В общем, Фавель с самого начала держал все в своих руках, правительственные генералы плясали под его дудку до тех пор, пока не появился Рокамбо. Вот, к примеру, как Фавель расправился с третьим полком на площади Черной Свободы. Он заранее заслал в город корректировщиков огня, снабдил их рациями, и они зажали этот полк в клещи, когда он еще только формировался.
– Я знаю, – сказал Уайетт сумрачно. – Я видел результат.
Лицо Костона расплылось в улыбке.
– Столь же эффективно Фавель расправился с опереточными военно-воздушными силами Серрюрье. Самолеты поднялись в воздух, провели по три боевые атаки, это верно, но затем обнаружилось, что в их баках нет горючего. Бросились открывать запасные емкости, заправили баки, и тут же выяснилось, что в горючем растворен сахар – его, как вы знаете, на Сан-Фернандесе навалом, так что все самолеты застыли на земле с заклиненными моторами.
– Что ж, ему надо поставить пятерку за прилежание, – заметил Уайетт.
– А какова роль Мэннинга и Фуллера во всем этом?
– Мне еще не все до конца ясно. Я думаю, что они связаны с поставками вооружения. У Фавеля четкое представление о том, что ему нужно, – винтовки, автоматы, подвижная артиллерия, в том числе горные пушки и минометы, ну и, конечно, боеприпасы. Все это, разумеется, стоит дорого, и мне пока не удалось выяснить, кто финансировал поставки. Полиция, кажется, подозревала, что Мэннинг и Фуллер связаны с Фавелем. Они избили Доусона до полусмерти, пытаясь добыть у него информацию.
– Я видел его руки, – сказал Костон. – И что он им сказал?
– А что он им мог сказать? Он просто уперся и все.
– Удивительно. У журналистов он имел репутацию мыльного пузыря. Мы знаем, к примеру, что авиакатастрофа на Аляске пару лет тому назад была срежиссирована для того, чтобы поднять тиражи его книг. Ее организовал Дон Вайсман, а исполнил один оставшийся без работы летчик.
– А кто это Дон Вайсман?
– Агент Доусона по прессе. Я всегда полагал, что нам приходится видеть Доусона в образе, который создает Вайсман.
– Я думаю, что теперь Вайсман может считаться бывшим агентом Доусона, – заметил Уайетт.
Костон поднял брови.
– А что, с Доусоном что-нибудь не в порядке?
– Нет, с Доусоном все в порядке. – Он отложил бритву. – Когда же я увижусь с Фавелем?
Костон пожал плечами.
– Когда он будет готов вас принять. У него сейчас забот по горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86