Револьвер в его руке ходил ходуном, челюсть конвульсивно двигалась. Уайетт нырнул в дверь камеры, раздался выстрел, и пуля, отчетливо щелкнув, вошла в дверной косяк.
– Давайте сюда! – завопил Доусон, и Уайетт, переступив порог, вышел на карниз и присоединился к нему. – Если этот сумасшедший сунется сюда, нам придется прыгать.
– Что ж, ногу можно сломать с равным успехом и здесь, и в другом месте, – заметил Уайетт. Его пальцы в этот момент нащупали в стене непрочный камень, и в его руке оказался кусок камня величиной с кулак.
– Вот он! – сказал Доусон.
Розо появился в дверном проеме, явно не замечая провала под ним. Он сделал шаг вперед, пристально глядя на Уайетта, и носки его ботинок оказались вровень с обрывом. Дрожащей рукой он поднял револьвер.
И тут Уайетт бросил камень, угодивший Розо в голову. Он покачнулся, успел нажать на спусковой крючок и лицом вниз полетел с карниза. Он упал рядом с уже лежавшим там мертвецом, и его рука легла тому на шею, словно он приветствовал старого друга. Потревоженная пыль улеглась и покрыла открытые, удивленно смотревшие на мир глаза Розо.
Доусон перевел дух.
– Господи! Что за настырный сукин сын. Спасибо, Уайетт.
Уайетта била крупная дрожь. Он стоял, прислонившись к стене, ожидая, когда дрожь утихнет. Доусон посмотрел вниз на тело Розо.
– Он хотел, чтобы я оклеветал вас. Я этого не сделал, Уайетт. Я не сказал ему ничего.
– Я так и думал, – тихо сказал Уайетт. – Давайте спускаться вниз. Пока здесь все спокойно, но это может измениться каждую минуту.
Когда они выбрались на улицу, Доусон спросил:
– Что же нам делать дальше?
– Я собираюсь вернуться в «Империал», – сказал Уайетт. – Я должен отыскать Джули, по крайней мере, выяснить, где она.
– Куда нам идти?
– Туда, через площадь.
Они пересекали площадь Черной Свободы. На каждом шагу им попадались тела убитых. Их было так много, что вскоре они перестали их обходить, а просто перешагивали через них. Доусон с ужасом смотрел на это зрелище. Внезапно он отвернулся, и его вырвало.
Уайетт споткнулся обо что-то тяжелое, издавшее металлический звук. Он наклонился и увидел, что это была голова человека. Она смотрела на него пустыми глазницами. В левом виске зияла дыра.
Это была бронзовая голова от статуи Серрюрье.


Глава 5

I

Костон шагал навстречу звукам пушечных выстрелов. Он обливался потом под палящими лучами солнца, но ни о какой передышке не могло быть и речи. Резкие крики сержанта постоянно подстегивали их отряд. «Как же выбраться из этой передряги?» – лихорадочно думал Костон. Если бы ему удалось вырваться из строя на несколько минут, он сорвал бы с себя гимнастерку, бросил винтовку и все, он снова превратился бы в гражданского человека. Но десантники с автоматами зорко следили за дезертирами, а офицер то и дело носился на джипе взад и вперед вдоль колонны.
Человек, шедший рядом с ним, спросил его о чем-то на местном языке. Костон изобразил из себя немого. Он сделал несколько сложных движений пальцами, надеясь, что его сосед не распознает его уловку. Тот громко расхохотался и ткнул шедшего перед ним солдата, привлекая его внимание к Костону. Ему явно показалось забавным то, что среди них оказался немой. Несколько пар глаз с любопытством уставились на Костона, и он в душе молил Бога о том, чтобы струйки пота не смыли его самодельный грим.
Впереди послышалась стрельба, очереди из автомата, беспорядочные хлопки винтовок, гораздо ближе, чем он ожидал. Значит, Фавель уже довел линию огня до окраин Сен-Пьера и, судя по звукам, расходует боеприпасы с фантастической щедростью. Костон вздрогнул, когда неподалеку разорвался снаряд, разнесший в щепки какой-то сарай. Колонна заколебалась и замедлила ход. Заорал сержант, офицер произнес несколько ругательств, и они вновь прибавили шагу. Вскоре они завернули в переулок и остановились. Костон с интересом посмотрел ка армейские грузовики, стоявшие в линию по всей длине переулка. Они были пусты. Он заметил, что солдаты выкачивают бензин из одних баков и доливают его в другие.
Офицер встал перед строем и снова стал разглагольствовать. Потом он, видимо, что-то спросил, и несколько человек подняли руки с винтовками. Костон сделал то же самое. Раздалась команда, и они вышли из колонны и построились отдельно. Костон вместе с ними. Появился сержант. Он подошел к ним и стал раздавать патроны из большого ящика, который тащили за ним двое. Предварительно он каждого спрашивал о чем-то. Когда он приблизился к Костону и спросил его, Костон молча отвел затвор винтовки и показал ему, что магазин пуст. Сержант сунул ему в руки две обоймы и проследовал дальше.
Костон опять посмотрел на грузовики. С одного из них сгружали винтовки и тут же раздавали солдатам. На всех не хватало, и Костон понял, что Серрюрье испытывает недостаток в вооружении и, судя по действиям солдат у грузовиков, в горючем. То есть, наверное, у него всего этого было предостаточно, но он не мог им воспользоваться. По-видимому, Фавелю своим неожиданным прорывом удалось парализовать систему технического обеспечения армии Серрюрье.
Костон зарядил винтовку, другую обойму положил в карман. Трудности, которые испытывает Серрюрье, думал он, могут обернуться гибелью одного хорошего иностранного журналиста. Здесь ему явно не место. Он посмотрел кругом, прикидывая шансы на то, чтобы незаметно удрать, и с горечью убедился, что они равны нулю. Но кто знает, что может принести постоянно меняющаяся на войне обстановка.
Вновь последовали команды, и колонна зашагала на этот раз в сторону от предыдущего направления, параллельно, как выяснил Костон, линии огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86