Я продолжал смотреть Джервису прямо в глаза и ничего не говорил.
– Если брильянты не найдутся, вам придется туго, – продолжал Джервис. – А если они объявятся, судья, может будет настроен помягче.
– Какие брильянты? – опять спросил я.
Так продолжалось довольно долго, и он, наконец, утомился и ушел. Полицейский вернулся в комнату и встал на свое место у двери. Я обратился к нему:
– Ноги себе еще не намозолил от такой работы?
Он посмотрел на меня тупыми невыразительными глазами и не сказал ничего.
Вскоре появилось орудие более крупного калибра. Вошел Бранскилл с толстой папкой. Положив ее на стол, он сказал:
– Сожалею, что заставил вас ждать, мистер Риарден.
– Не уверен, – вздохнул я.
Он улыбнулся мне сочувственной улыбкой.
– У каждого своя работа. У одного хуже, у другого лучше. Так что не взыщите. – Он открыл папку. – Это ваше досье, мистер Риарден. У Интерпола накопилось порядочно информации о вашей деятельности.
– Меня судили только раз. Все остальное не имеет официальной силы, и вам это не удастся использовать. Мало ли что обо мне говорили! Это ни черта не доказывает! – Я ухмыльнулся и ткнул пальцем в папку. – То, что утверждает полиция, доказательством служить не может.
– Разумеется, – сказал Бранскилл. – Но все равно это интересно. – Он стал задумчиво перелистывать бумаги и вдруг неожиданно, не поднимая головы, спросил:
– Зачем вы должны были лететь в Швейцарию?
– Я – турист, – ответил я. – Никогда там не бывал.
– Вы в первый раз в Англии, не так ли?
– Вы же сами знаете. Послушайте, я хочу, чтобы сюда пригласили юриста.
Он посмотрел на меня.
– Вам нужен адвокат? Ваши предложения?
Я достал из бумажника клочок бумажки с телефонным номером, который мне дал Макинтош на этот случай.
– Позвоните по этому телефону.
Брови Бранскилла полезли на лоб.
– Я очень хорошо знаю этот номер, – сказал он. – Этот человек подходит для вашего дела. Для новичка, впервые оказавшегося в Англии, вы неплохо ориентируетесь в обстановке. – Он положил бумажку на стол. – Ладно, я сообщу ему, что вы здесь.
От постоянного курения у меня пересохло горло.
– Вот еще что. Неплохо бы сейчас выпить чаю.
– Боюсь, что чаем мы вас не обеспечим, – с сожалением сказал Бранскилл. – Как насчет воды?
– Хорошо.
Он подошел к двери, отдал распоряжение и вернулся назад.
– Вы, кажется, все думаете, что мы, полицейские, только и делаем, что пьем чай и содержим кафетерии для таких пташек, как вы. Это вы, наверное, телевизионных передач насмотрелись.
– Это ко мне не относится.
– В самом деле! – сказал Бранскилл. – Как любопытно. Теперь, что касается этих брильянтов. Я думаю, что...
– Каких брильянтов? – перебил я его.
Так оно и шло. Он тряс меня крепче, чем Джервис, так как был более опытен и искусен. Он не лгал, был последователен и настойчив, как надоедливая пчела. Принесли воду – графин и стакан. Я наполнил стакан и жадно выпил. Затем налил еще.
Бранскилл наблюла за мной.
– Может, хватит? – спросил он.
Я кивнул. Он аккуратно взял стакан двумя пальцами и вынес его из комнаты. Вернувшись, он с сожалением посмотрел на меня.
Я не думал, что вы так легко попадетесь. Вы должны знать, что мы не можем снять с вас отпечатки пальцев, пока не предъявлено формальное обвинение. Почему вы позволили это сделать?
– Я устал...
– Это плохо, – произнес он с сочувствием. – Ладно, вернемся к нашим брильянтам...
Через некоторое время в комнату вошел Джервис и кивком головы подозвал Бранскилла. Они стояли у двери и вполголоса о чем-то говорили. Потом Бранскилл повернулся ко мне и сказал:
– Послушайте, Риарден. Мы вас заарканили. У нас достаточно улик, чтобы засадить вас лет на десять. Но если вы поможете найти брильянты, это облегчит вашу участь.
– Какие брильянты? – в который раз спросил я усталым голосом.
Он сжал губы.
– Ладно. Пошли со мной.
Я двинулся из комнаты, как начинка в бутерброде, между ним и Джервисом. Они препроводили меня в большое помещение, где находилось около десятка человек, стоявших у стены. Джервис сказал:
– Нет нужды объяснять вам, в чем дело, Риарден. Но таков закон. Это – опознание. Три свидетеля должны вас увидеть. Становитесь в этот ряд, куда хотите, и можете поменять место в промежутке между свидетелями. Понятно?
Я кивнул и, подойдя к стене, стал третьим среди стоявших там людей. После некоторой паузы в комнату вошла маленькая пожилая женщина, вероятно, чья-то любимая мама. Она прошлась вдоль ряда, затем подошла и ткнула мне рукой в грудь.
– Вот этот.
Я ее видел впервые.
Она вышла. Я оставался на том же месте – менять его смысла не было. Я уже понял, что, как выразился Бранскилл, меня заарканили.
Следующий – молодой человек лет восемнадцати, – сразу же подошел ко мне и сказал:
– Это он. Он это сделал.
У третьего свидетеля тоже сомнений не было. Не успел он войти, как уже завопил:
– Вот, вот этот негодяй! Ну, приятель, надеюсь, ты здесь теперь по гроб жизни! – Уходя, он время от времени прикладывал руку к затылку. Это был почтальон – далеко не на волоске от смерти, как уверял Джервис.
Опознание закончилось. Меня отвели обратно. По дороге я сказал Джервису:
– Вы просто чудодей. Как это вам удалось так быстро вернуть к жизни почтальона?
Он остро взглянул на меня, и улыбка расплылась на его лице.
– А откуда вы знаете, что это почтальон?
Я пожал плечами. Моя песенка все равно была спета, как ни крути. Я спросил Бранскилла:
– Какой же подлец заложил меня?
Его лицо приняло невозмутимое выражение.
– Будем говорить так: – мы получили информацию, и все. Завтра вам предъявят обвинение, Риарден, и скоро вы окажетесь перед судом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76