А он должен был поверить в то, что я перед ним, а не позади него. Заставить его поверить можно было разве что гипнозом, но я все же нашел способ решить проблему.
Я отправился в ванную и осмотрел унитаз. Вода в нем спускалась с помощью короткой ручки в бачке. Требовался шнур. Его у меня не было, значит, надо его придумать!
Выключатель в ванной находился под потолком, и от него свисала крепкая нить. Она дала мне четыре фута. Настольная лампа на тумбочке имела провод с вилкой. Провод с пластиковым покрытием состоял из двух перекрученных жил. Когда я разделил их, мой шнур заметно удлинился. Лампа на туалетном столике добавила еще, но все же не хватило длины, так что пришлось изыскивать другие ресурсы. В дело пошел пояс от халата, который пришлось разъять на несколько полосок. Сплетя их вместе, я получил, наконец, то, что нужно. Теперь у меня было достаточно материала, чтобы соорудить еще и удавку, хотя для нее лучше подошла бы рояльная струна. Но жаловаться было не кому.
Я сделал петельку на конце шнура и насадил ее на рычаг унитаза; затем провел шнур за ванной вдоль стены спальни к двери. Сейчас мне очень бы пригодились небольшие шкивные колесики. За неимением их, я воспользовался скобками, которые прижимали электропровод к плинтусу, в надежде, что они выдержат.
Но они не выдержали.
Легкое потягивание не дало никакого результата. Более сильный рывок – и одна скоба вылетела из плинтуса ...
Я вернулся в ванную и еще раз обследовал систему спуска воды. Рычаг двигался довольно туго, и мне стало ясно, что моим импровизированным шнуром его не повернешь. Тогда я снял крышку с бачка и осмотрел внутренний механизм – клапанный поплавок и связанное с ним устройство, изобретенное непризнанным гением Томасом Круппером. Опускание рычага вниз поднимало шток с резиновой затычкой. Поскольку для этого требовалось довольно значительное усилие, я решил отъединить шток от рычага и шнур привязать прямо к нему.
Полчаса спустя я был готов к новой проверке. Я удлинил шнур за счет полосы, оторванной от простыни. Она была, конечно, очень заметна, но в ванной это не имело значения. Я вышел из ванной, оставив дверь в нее чуть-чуть приоткрытой, и прошел на свой пост на другом конце шнура. Взяв его в руку, я внутренне помолился и потянул.
Туалет ответил долгожданным громким клокотаньем. Я выпустил из руки шнур и внимательно осмотрел комнату. Все должно быть на своих местах и выглядеть, как обычно, чтобы Пончик не мог раскрыть мой замысел. Затем я разодрал уже начатую простыню на полосы – они могли мне пригодиться в дальнейшем, – и аккуратно застелил кровать.
Кое-что еще оставалось сделать. Я открыл гардероб и осмотрел его содержимое. Там висели приличный темно-серый костюм, спортивная куртка с неподходящими к ней брюками, и стояли коричневые туфли. Я не знал, где нахожусь, и – в какой стране, в городе или в деревне, и заколебался в выборе одежды. Если в городе, то костюм – подходящая одежда. Если же в сельской местности – я буду виден в нем за милю. Менее формальная спортивная одежда показалась мне в любом случае более подходящей. И я выбрал куртку. Кроме того, взял шляпу и плащ.
Мне доводилось бывать в бегах и раньше и наиболее трудной проблемой в этой ситуации является умывание и вообще соблюдение гигиены. Если на щеках появится борода другого цвета, нежели волосы, я сразу же стану объектов пристального внимания окружающих, – та блондинка предупредила меня, что нужно бриться дважды в день. Недаром полицейские в поисках сбежавших преступников частенько наведываются в общественные туалеты на вокзалах и в отелях.
Следовательно, нужны бритва, кусок мыла, два полотенца – личное и банное. Все это удобно расположилось в карманах плаща и не особенно выпирало. Я взял изготовленную мной удавку и свернул ее в кольцо. Конечно, любой сколько-нибудь толковый полицейский, увидев это приспособление, сразу поймет, что оно значит, и отправит меня в тюрьму немедленно. Поэтому на случай возможного обыска я решил затолкать ее подальше, под кожаную ленту внутри шляпы.
Это относилось и к пистолету – если мне удастся им завладеть. Возник еще один вопрос: насколько оправдано применение оружия, если в этом возникнет необходимость?
Преклонение перед Джеймсом Бондом породило массу ерунды. Не существует никаких агентов под номерами с двойными нулями, никаких лицензий на убийство. Насколько я знаю, у меня никакого номера не было, если не считать номера на папке с документами как в любой канцелярии. Никто никогда не обращался ко мне как к номеру, кажем, 56 или, там, 0056. И секретные агенты вовсе не убивают направо и налево, когда им захочется. Это не значит, конечно, что они не убивают вообще, но делают это по специальному разрешению и при определенных условиях. Ликвидация посредством убийства вообще считается нежелательной – это грязное и опасное дело, тогда как существует много других гораздо более эффективных способов заставить человека молчать.
Макинтош не приказывал мне кого-либо убивать, кроме Слэйда, и это, вообще говоря, означало запрет на убийство. Убийства без приказа считаются в нашем деле «случайными», и любой агент, кто допускает такой «случай», теряет доверие у начальства и рассматривается как неумелый и ненадежный.
Фактически тут возникает старая, как мир, проблема: чем можно оправдать убийство другого человека? Я разрешил ее, применив древнюю цитату: «Убей или тебя убьют!» Это значит, что если надо мной нависнет угроза быть убитым, я буду убивать ради самозащиты, но не раньше. Я убил в своей жизни только одного человека, и потом меня выворачивало наизнанку в течение двух дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76