Он, конечно, имел в виду брильянты. Они все еще надеялись их получить.
– Да, сэр, – сказал я деревянным голосом. – Я подумаю обо всем этом, сэр.
Начальник обратился к священнику:
– Вы хотите что-нибудь сказать, отче?
Священник улыбнулся.
– Меня зовут Кларк. Тут вот отмечено, что вы не исповедуете никакой религии.
– Да, сэр.
– Я никому не навязываю веру в бега, во вы не возражаете, если я вас буду навещать?
– Нет, сэр.
Начальник сказал:
– Это мистер Андерсон, мой заместитель по быту. Он может многое сделать, если вы захотите. Когда понадобится с ним повидаться, скажите об этом дежурному по этажу. О чем бы вы хотели спросить его сейчас?
– Как мне получить книги, бумагу, ручку?
– Письменные принадлежности вы сможете купить в тюремной лавке на деньги, заработанные здесь своим трудом, – сказал Андерсон. – Вам будут платить как минимум один шиллинг и восемь пенсов в день, но эта сумма увеличится в зависимости от успехов. Книги можете брать в тюремной библиотеке.
– Благодарю вас, сэр, – сказал я. – А можно ли получать книги из-за пределов тюрьмы? Мне ведь долго здесь сидеть. Я хочу учиться, заниматься самосовершенствованием.
Андерсон начал было что-то говорить, но остановился, глядя на начальника. Тот сказал:
– Это очень похвально, но мы разберемся с этим позже. Все будет зависеть от вашего поведения. Кстати, удачно сказано – сидеть вам здесь долго. – Он кивнул в сторону человека в офицерском мундире. – Это мистер Хадсон, главный уполномоченный по режиму. Хотите что-нибудь сказать, мистер Хадсон?
– Только одно, сэр, – сказал Хадсон. У него было жесткое лицо и глаза, как куски стекла. – Я не люблю особо опасных преступников, Риарден. Они обычно нарушают порядок в тюрьме, влияют на дисциплину, на поведение других заключенных. Ведите себя хорошо, вот и все. В противном случае вам же будет хуже.
– Я понимают, сэр, – сказал я, стараясь ничего не выразить на своем лице.
– Искренне надеюсь на это, – сказал начальник. – К вам посетитель из Скотленд-Ярда. – Он сделал знак стоящему у двери надзирателю. – Отведите его.
Я ожидал увидеть Бранскилла, но это оказался другой следователь.
– Следователь – инспектор Форбс, – представился он. – Садитесь, Риарден.
Я сел, глядя на него через стол. Он начал приятным голосом:
– Я полагаю, что начальник тюрьмы известил вас о том, что вас квалифицировали как особо опасного заключенного. Вы знаете, что это значит?
– В общем нет, – ответил я, покачав головой.
– Лучше узнайте, – посоветовал Форбс. – У вас должны быть правила обращения с особо опасными. Даю вам пять минут, чтобы ознакомиться с ними.
Я вынул из кармана листок и разгладил его на столе. Даже при беглом чтении стало ясно, какая суровая жизнь меня ждет. Начать с того, что свет в камере не выключается на ночь. Вся моя одежда, кроме трусов и шлепанцев, должна каждую ночь выноситься из камеры. Все мои письма будут контролироваться и отсылаться в виде копий, а оригиналы – подшиваться к моему делу. Свидания с посетителями – только в присутствии тюремного надзирателя.
Я посмотрел на Форбса. Он сказал:
– Кроме этих правил, есть и другие. К примеру, вас могут переводить из камеры в камеру без предупреждения, а вашу камеру – регулярно обыскивать, и лично вас тоже – опять-таки без предупреждения. Все это очень неприятно.
– А вам-то что до этого? – спросил я.
Он пожал плечами.
– Да, в общем, ничего. Просто я сочувствую вам. Будь вы поумнее, могли бы избавиться от этих неприятностей.
– От тюрьмы?
– Боюсь, что нет, – с сожалением сказал он. – Но кассационный суд проявит к вам снисходительность, если вы согласитесь сотрудничать с нами.
– Каким образом?
– Оставьте, Риарден, – бросил он устало, – вы прекрасно знаете, что нам нужно. Брильянты, парень, брильянты!
Я посмотрел ему прямо в глаза.
– Я никогда не видел никаких брильянтов. – Это была чистая правда: я действительно их не видел.
– Послушайте, Риарден. Мы знаем, что вы сделали, и доказали это. Зачем вы прикидываетесь невинным агнцем? Господи, вас же приговорили к сроку в четверть жизни. Что с вами станет, когда вы отсидите этот срок? Судья прав: игра не стоит свеч!
– Я что, должен здесь сидеть и вас слушать? Это тоже часть наказания?
– Да нет, конечно, – вздохнул Форбс. – Не понимаю вас, Риарден. Почему вы воспринимаете все так равнодушно? Ладно. Попробуем подойти к делу иначе. Куда исчезли брильянты?
– Я о них ничего не знаю.
– Вы ничего не знаете, – повторил он. – Что ж, может, это и правда. – Он откинулся на стуле, глядя на меня, и вдруг расхохотался. – Нет, нет! Не может быть! Вас не могли просто так обвести вокруг пальца, а Риарден?
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Форбс побарабанил пальцами по столу.
– Вы прибываете в Англию невесть откуда и через четыре дня загребаете добычу. Но организовать все самому за три дня невозможно! Значит кто-то сделал это. Теперь, мы хватаем вас, и ничего не находим, никаких брильянтов. Где же они? Несомненно, их кто-то забрал. – Он хмыкнул. – Может быть, этот кто-то и по телефону нам звонил, и письмо прислал? Вы отдали брильянты, и вас заложили, Риарден. Тот самый башковитый приятель, кто это все организовал. Так ведь?
Я молчал.
– Что? – вскричал он. – Воровской кодекс чести? Не будьте большим дураком, чем вы есть на самом деле. Вас просто сдали правосудию за несколько паршивых тысяч фунтов, а вы молчите. – Он говорил с возмущением. – Не надейтесь, что вам удастся выбраться отсюда, чтобы найти его. Учтите, я сообщу в министерство, что вы наотрез отказались сотрудничать с нами и вас будут считать особо опасным заключенным черт знает, как долго – вне тюрьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76