Господин Юнгеров собирались гулять Ц и не просто гуля
ть, а с выходом, заходом и чечеткой. Дело в том, что именно в этот день Алекса
ндра Сергеевича угораздило родиться. И именно в двухтысячном году ему ис
полнилось ровно сорок лет. Надо сказать, что Юнкерс никогда свои дни рожд
ения особо широко не отмечал, а иногда не отмечал и вовсе. А тут вдруг реши
л, и не просто решил, а «чтоб все по-взрослому было». Поэтому гости были пре
дупреждены заранее о том, что за ними заедут, и о том, чтобы не рассчитывал
и откланяться ранее, чем через день. По такому случаю отказать Александр
у Сергеевичу никто не смог, потому что собирал он не абы кого, а людей близ
ких, почти родных, тех, кого любил и кто любил его. Причем приглашал Юнкерс
персонально Ц без мужей-жен, с которыми вопросы заранее «утрясались»
Ц в каждом случае по-разному, но всякий раз без ущерба для приглашенного
. Юнгеров и его люди умели объяснять и убеждать не только силой, но и обаян
ием.
Всех гостей свезли к «Аэродрому» почти синхронно и торжественно препро
водили в огромную залу Ц кухню, стены которой были сложены из гранитных
валунов. («Моя кухонька, Ц любил иногда похвастаться Юнкерс, Ц легко ат
омную войну переживет!»).
На стол, больше похожий на волейбольную площадку, поставили много всяког
о разного…
(Когда повар спросил, как накрывать, и начал было перечислять что-то, Юнге
ров разозлился:
Ц Что ты мне своим образованием манерным тычешь?! Ты пойми: надо, чтоб с ду
шой… Придут друзья, родные мне люди, близкие женщины… Надо, чтоб вот как… Н
е так, чтоб черную икру ложками, а… чтоб тоже ложками, но… Короче! Ты же у нас
по заграницам учился? Ну и давай! Некоторые будут из небогатых, но надо, чт
об и они… Понял?
Ц Чего уж тут не понять, Ц вздохнул специалист по разным кухням, которо
му Юнгеров не разрешал лишь картошку на сале жарить, и отправился «колдо
вать». Колдовал он трое суток.)
Когда все расселись, хозяин встал во главе стола и обвел гостей глазами. С
тало тихо. Александр Сергеевич вдруг потянулся с хрустом всем своим гром
адным сухим телом, смешно сморщил курносый нос. Прищурил зеленый глаз, пр
овел рукой по коротким с проседью волосам, кашлянул и начал:
Ц Граждане!
По залу плеснул смешок. Александр Сергеевич чуть смутился, но тут же прод
олжил:
Ц Дамы и господа! Товарищи! Ну, не умею я речей говорить, дорогие мои. И вес
ти себя прилично не научился Ц так, чтоб в собственном доме это органичн
о получалось. Недолго позаставлять себя могу Ц это если с чужими, а так… Н
о не в этом дело, и не об этом, как говорится, речь… Так вот: я вам всем верю. Лю
блю и верю, а потому верю, что не обидитесь… За столом сегодня все свои. И вы
всё друг про друга знаете, конечно, хотя многие за одним столом оказались
впервые… Так уж вышло… Я пару недель назад чего-то такое мямлил про то, чт
о, дескать, сорок лет не отмечают, не справляют Ц не вправляют… А потом ре
шил Ц какого черта?! Суеверия какие-то дикие, так еще недолго Ц и в гороск
опы верить начнешь… И захотелось мне собрать всех у себя. Чтоб за моим сто
лом, в моем доме, сидели и смотрели на меня те, кто мне не просто дорог, кто м
не… помог. Помог искренне, и в тяжелые дни, и в светлые, помог, как товарищ, к
ак человек, который знает, что он прав по самому гамбургскому счету. Я рад
смотреть вам в глаза, я вас всех обнимаю. И говорить сегодня буду я, и не пот
ому, что я Ц это я… Я буду говорить искренне сокровенное про каждого. И те
м самым самому себе подарок сделаю. Я во всем этом великолепии только иде
ю подготовил, зато какую! Кстати, я не репетировал, так что… Черт его знает,
с кого же начать… Ну, не по алфавиту же… Мы же Ц люди! Вот буду просто на вас
смотреть и говорить. Если получится что-то невпопад Ц простите и не хмык
айте… А пока Ц для затравки Ц приму-ка я в вашу честь… шампанского! Вы вс
е знаете Ц я шипучку не пью. Но по такому случаю… Вот Ц урожай хрен знает
какого года… Ну, дорогие мои, за вас!
Александр Сергеевич напузырил бокал через край, чокнулся с теми, до кого
дотянулся, остальных обвел глазами и махнул драгоценную влагу залпом, а
потом хрястнул хрусталем об пол. Все загомонили, зазвенели приборами, за
смеялись и расслабились. Юнгеров куражливо помотал головой и, пробормот
ав известную присказку по поводу первой и второй
Известное российское зас
тольное выражение: «Между первой и второй Ц перерывчик небольшой».
, потянулся к пузатой бутыли водки:
Ц А давай-ка мы, брат, водки треснем… А?
Эту фразу Юнкерс адресовал не кому-нибудь, а полковнику Крылову Петру Ан
дреевичу, заместителю начальника уголовного розыска всего Петербурга.

Ц А то! Ц ухмыльнулся полковник. Ц Дай-ка бутылек…
Крылов был одногодком Юнгерова, но Ц почти совсем седым. Седина ему, коне
чно же, шла. В Петре Андреевиче крепкая крестьянская жилка чувствовалась
даже со спины. В драках он не «рукопашничал», а сразу целился в кадык, в раз
говорах при первом знакомстве всегда норовил чуть разозлить собеседни
ка, чтобы понять его натуру. Злить же умел просто взглядом Ц прямым и твер
дым, как бревно в лоб.
Ц Нетушки, Петя, Ц Юнгеров не позволил полковнику разлить. Ц Я говорю с
егодня, я и ухаживаю… Специально лакеев разогнал. Сами как-нибудь справи
мся, если не передеремся… А что? Люди собрались разные, не факт, что все дру
г с другом ладят… Ничего, если какие-то трения Ц так это лишь до первой ат
аки…
Александр Сергеевич ловко наполнил два стопарика, которые когда-то назы
вали «сталинками».
1 2 3 4 5 6 7 8 9