Лишь тревожный тон его слов проник сквозь окутавший ее туман. Желание охватило все ее тело, сделало ее дыхание жестким и прерывистым, руки и ноги перестали слушаться.
– Поцелуй меня, – тихо попросила она. – Прошу тебя, Адам.
Ее губы с дрожью разжались, когда он погрузил пальцы в ее влажные кудри, держа лицо Линн совсем близко от своего и пристально вглядываясь в него. В какое-то мгновение в его глазах сверкнул серебряный огонь желания, потом они резко закрылись, и он уже вслепую нашел ее губы.
Жар поцелуя разлился по всему ее телу. Она ощущала губами его вкус и всем своим существом вибрировала от неодолимой жажды. Его язык врывался к ней, яростный и соблазняющий, губы прижимались в бесконечной страсти и мольбе. Ощутив губами его неровное дыхание, она крепко прижалась к нему бедрами, желая узнать, что он хочет ее, что она для него желанна.
Вытащив руки из ее волос, Адам нетерпеливо скользнул ими в распахнувшийся на груди халат. Пальцы на миг замешкались, и она ждала в мучительной агонии, пока он распахнул его полы до конца и взял в ладони ее груди.
Он дотронулся губами до соска, и шум крови в ушах заглушил звук дождя, стучавшего по стеклам. От влажного языка кожа сделалась прохладной, но внутри все горело. Ее била дрожь, и она заметила, что Адам тоже весь дрожит.
Линн застонала, протестуя, когда он отодвинулся от нее. Протянула к нему руки, яростно хватая воздух; он взял ее за плечи и отстранил подальше от себя. До ее сознания донесся чей-то тихий шепот, и тут же она поняла, что шепчет сама. Медленно открыв глаза, Линн попыталась понять, что происходит.
Адам отошел от нее и встал по другую сторону маленького стола.
– Ты на самом деле не хочешь этого, – произнес он напряженным голосом. – Завтра утром пожалеешь об этом.
Она удивленно заморгала. Разве он не понял, с какой страстью отзывается ее тело? Как может Адам говорить, что она не хочет его?
– Я ничего не понимаю, – растерялась Линн. – Что ты имеешь в виду, Адам?
– Существуют некоторые вещи, которые не в состоянии сделать даже лучший друг, – тусклым голосом произнес он. – Прости, Линн, но я не готов заниматься с тобой любовью как двойник Дамиона Таннера. Я прошу прощения, если вчера прервал что-то важное, происходившее между вами, но только я не привык приносить облегчение при обострении физической неудовлетворенности. Может, на следующей неделе ты получишь от него сполна все, что недополучила вчера.
Она побледнела от нахлынувшей на нее ярости и глубокой обиды.
– Не очень-то ты обо мне лестного мнения, Адам. Неужели ты и впрямь считаешь, что я из тех женщин, которые используют любовников как взаимозаменимые удобства? Не удалось с Дамионом в четверг, так заменю его стариной Адамом в пятницу. Так ты об этом думал, когда я отзывалась на твои ласки? Что у меня обострение гормональной активности?
Он резко повернулся и засунул руки в карманы, все еще сохраняя между ними преграду в виде стола.
– Прости, Линн, ты права. Это обидная мысль. Пожалуй, я сказал сейчас глупость.
Обида и гнев сменились новой волной желания.
– Почему? – спокойно спросила она. – Ты ведь всегда мыслишь очень логично. Почему сегодня у тебя путаются мысли?
Адам пожал плечами.
– Неделя получилась нелегкой. Мой запас рациональности иссяк в прошлый вторник.
Она поглядела на него с легким вызовом.
– Если я верно припоминаю вводный курс психологии, люди перестают четко мыслить, если в дело вступают эмоции. Я готова признаться тебе, что мне хочется лечь с тобой в постель, Адам. А ты хочешь этого?
Его плечи неопределенно поднялись, но яркие красные пятна выступили на его скулах, когда он шагнул из-за стола, представ перед ней на обозрение.
– Ты сама видишь, – ровным тоном произнес он. – Я ужасно хочу тебя, Линн. Адски хочу.
Она шагнула к нему. Запустила пальцы за пояс брюк, затем медленно засунула руку еще глубже.
– Кажется, я обнаружила нечто очень интересное, – тихо сказала она.
Его реакция последовала немедленно. Дыхание с шумом вырвалось из груди, когда она прикоснулась к нему, губы потянулись к ней со взрывом новой страсти. Адам сорвал с нее халат, бросил на пол и подхватил ее на руки. Не отрывая губ от ее рта, принес ее на диван. Линн лишь смутно ощутила голой спиной жесткую твидовую ткань диванных подушек, почти не заметила, когда он положил ей под голову подушку. Сознавала лишь лежавшее на ней стройное тело, длинное и мускулистое, его руки, превращавшие ее кожу в шелковую рябь, когда он ласкал ее ловкими, умелыми пальцами.
Его рот наконец-то оторвался от ее губ и провел лихорадочную дорожку по шее, добрался до ямки между грудями. Она выгнулась от инстинктивного наслаждения, когда он стал осторожно покусывать ее груди зубами, однако ее ответная реакция оказалась слишком мощной, напугала ее, и она попыталась оттолкнуть его, напуганная интенсивностью вызванных ощущений. Ее тело вышло из-под контроля, забилось в агонии, чего никогда не случалось с ней прежде.
– Ох нет, Линн, милая, теперь мы уже не можем остановиться, – пробормотал он. – Теперь слишком поздно.
Глаза его ласково смотрели на нее, успокаивая и возбуждая одновременно. Не успела она ответить, как Адам быстро завел ее руки за голову и крепко прижал их к дивану, а другая рука погладила ей бедра и решительно двинулась по их внутренней поверхности. Когда его губы обхватили ее рот и он приник к нему в долгом и страстном поцелуе, Линн испугалась, что они задохнутся.
Ласки его губ и рук превратились в два центра наслаждения в мире, где существовал только Адам. Через несколько секунд ее уже сотрясала дрожь под волшебными прикосновениями его пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51