Улыбка Бетти никогда не увядала. Несмотря на оглушительный шум, ее супруг задремал в кресле, куда уселся почитать газету после ужина.
– Одна из моих дочерей живет в Вайоминге, а другая – в Нью-Джерси, – рассказывала Бетти, спокойно наливая Линн кофе в чашку, словно потолок не грозил рухнуть им на голову. – Я редко вижусь с ними, их семьями, так что это здорово, что хоть Элисон с мужем и детьми живет прямо за углом.
Линн взяла кофе и с опаской посмотрела на потолок.
– Не сомневаюсь, – пробормотала она, но ее слова потонули в треске барабанов и литавр.
Она усмехнулась, а Бетти открыто рассмеялась.
– Жаль, что ты сейчас не видишь свое лицо, – сказала она. – Теперь ты знаешь, почему я люблю приходить на работу. Это гораздо лучше, чем оплачиваемый отпуск.
– Я понимаю, почему ты любишь работать, но совсем не понимаю, зачем тебе диета. По-моему, такие звуковые вибрации стряхнут с тебя все лишние жировые клетки, прежде чем они усядутся на теле.
– Вся беда в моем безмятежном характере, – вздохнула Бетти. – Все остальные при таком грохоте сбрасывают калории, полученные во время ленча, зарабатывая язву. Мои же идут прямо в бедра. Скорее всего мои проблемы с весом вызваны тем, что я так и не научилась беспокоиться.
Позже в тот вечер, глядя на светящийся циферблат будильника, Линн подумала, что ей бы стоило хоть ненадолго поменяться с Бетти. Ведь почти всю последнюю неделю она только и знает, что волнуется. В тишине квартиры всплывали несколько тревожных мыслей, которые требовали осмысления. Она забралась поглубже в постель, натянула на голову одеяло и отказалась о них думать.
Понадобилось десять месяцев ожидания, не говоря уж о вмешательстве Адама, чтобы Дамион ее заметил. Теперь наконец налицо признаки того, что он находит ее привлекательной. И вовсе не время задумываться, что же заставило ее влюбиться… и была ли она вообще когда-либо в него влюблена.
Дамион не показывался в офисе весь следующий день, и к тому времени, когда она помчалась домой переодеваться для приема, она настолько устала, что уже ничего не ощущала. Вот почему перспектива провести весь вечер в его восхитительном обществе не приводила ее в восторг.
Она оделась в эдвардианском стиле, в розовое платье с высоким кружевным воротником и тугими манжетами. Розовая атласная лента и пышные бежевые кружева украшали подол длинной юбки. Линн купила это платье некоторое время назад, чтобы быть свидетельницей на свадьбе подруги, однако свадьба в последнюю минуту не состоялась, и новое платье так и осталось висеть в шкафу. Она опасалась, что оно может показаться немного простым на претенциозном манхэттенском приеме, однако выбирать было особенно не из чего.
Она застегивала последнюю из крошечных перламутровых пуговиц на рукаве, когда к ней в квартиру приехал Дамион.
– Ты просто бесподобна, лапочка, – сказал он, как только Линн открыла дверь. Его глаза сверкнули восторгом, когда он окинул ее быстрым взглядом. – Теперь понимаю, почему викторианские мужчины сходили с ума при виде женской щиколотки. Твое тело скрыто с головы до пят, и тем не менее платье делает его невероятно соблазнительным. Мы сегодня поразим всех присутствующих на приеме, малышка.
– Я рада, что тебе нравится, Дамион, – произнесла она деревянным голосом.
Его пророчества насчет их появления оказались совершенно верными. Когда Линн вошла в зал под руку с Дамионом, все разговоры замолкли и наступила мертвая тишина. Он подождал, пока глаза всех до единого гостей не устремились на него, потом поднес ее руку к губам вежливым жестом, подражая старомодному стилю ее вечернего платья.
Засуетилась пресса, затем гул голосов постепенно набрал первоначальную силу. Многие люди, знакомые и не очень, столпились вокруг них.
Прием проходил примерно так же, как и три дня назад, когда с ней приезжал Адам. Список гостей изменился, однако присутствовали все члены съемочной группы, виднелись знакомые лица агентов по рекламе, а ансамбль играл точно те же мелодии. В камине из черного мрамора снова горели поленья, а закуски точь-в-точь походили на те, которыми угощали в понедельник. И опять все было очень красиво и вкусно, и снова у барменов не находилось ни минуты покоя.
Тиффани Брандон не замедлила явиться и выглядела потрясающе в платье, у которого не было спины и почти не было переда. Ее знаменитый бюст явственно доказывал, что он не поддельный. Она оживленно беседовала с сопровождавшим ее юным Адонисом. Казалось, платье вот-вот на ней лопнет; а он выглядел так, словно его зашили в брюки. Линн с усмешкой подумала, что произойдет, если кто-то из них захочет присесть.
Дамион разговаривал поочередно со многими репортерами. Линн улыбалась налево и направо и отвечала на град вопросов – за последние десять месяцев она приобрела в этом немалый навык. Через час мысли у нее начали блуждать. Ведущий критик из «Нью-Йорк таймс» задал Дамиону проникновенный вопрос о будущей пьесе. И Линн рассеянно подумала, что агентство по рекламе славно потрудилось, собрав здесь нужных людей. Когда она завтра утром приедет на работу, нужно не забыть и поблагодарить их по телефону.
Ощутив внезапно, что у нее раскалывается голова, она захотела выпить воды. После чего вспомнила, что с утра ничего не ела. Может, ей съесть какое-нибудь пирожное? С другой стороны, может оказаться, что эти шедевры кулинарного искусства, такие потрясающие на вид, не настоящие, а пластмассовые. Возможно, поэтому к ним особо никто и не притрагивается. Гости больше налегали на спиртное. От такой нелепой мысли она улыбнулась, затем подняла глаза и увидела, что Дамион и репортеры выжидающе на нее смотрят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51