Все, что ей нужно, – увидеться с отцом. Без посторонних.– Дорогая, меня это ничуть не обеспокоит! – с терпеливой улыбкой, от которой Марле уже хотелось визжать, заверила Юджиния.Вежливость не помогла. Что ж, придется идти напролом.– Послушайте, я хочу поправиться. Вспомнить все и стать независимой. Как можно скорее. А для этого мне нужно встречаться с друзьями, ездить в клуб, обедать в городе – когда снимут скобки, разумеется.Она замолчала, ожидая, как отреагирует Юджиния. Та только приподняла брови над золотой оправой очков. Алекс бросил на стол салфетку.– Разумеется. Как только Фил даст «добро», ты сможешь делать все, что хочешь. И потом, разве вчера к тебе не приходила Джоанна?– Да, но я так ее и не вспомнила.Марла переводила взгляд с одного члена семьи на другого, стараясь отогнать пришедшую в голову мысль.– Подожди-ка... Ты хочешь сказать, что доктор приказал держать меня взаперти?Юджиния со вздохом положила нож и вилку.– Доктор Робертсон просто хочет убедиться, что ты достаточно окрепла. И потом, не забывай о своей амнезии.– Хотела бы я о ней забыть! – с силой, удивившей ее саму, откликнулась Марла. – Мне кажется, встречи со знакомыми, поездки по городу, возвращение к привычной жизни могут сработать как стимулятор, и я все вспомню.«А если и не вспомню, – добавила она мысленно, – хотя бы узнаю побольше о себе, своей семье, своем детстве. Может быть, тогда пойму, почему я чувствую себя здесь чужой».– Завтра я поговорю с Филом, – пообещал Алекс и снова взялся за вилку, посчитав, видимо, что на этом разговор окончен.Марла едва не вскочила на ноги. Но вместо этого сжала руками край стола и заговорила, очень стараясь, чтобы голос звучал спокойно:– Нет, я сама с ним поговорю. Думаю, мне пора начинать самой о себе заботиться.Наступило напряженное молчание. Вдруг Алекс рассмеялся.– Браво! – с сарказмом воскликнул он и несколько раз хлопнул в ладоши. – Какая сила духа! Наконец-то вижу прежнюю Марлу!Юджиния нахмурилась. Ник откинулся на спинку стула. Сисси театрально закатила глаза.– Если так, позвони ему утром, – предложил Алекс.– Обязательно, – ответила Марла, уже недоумевая, почему ей на миг показалось, что муж старается изолировать ее от внешнего мира?Он просто беспокоится о ней. Обращается, как с хрупкой фарфоровой куклой. Это раздражает, но, право же, осуждать его не за что.– Вам обязательно надо об этом говорить? – наконец подала голос Сисси. – О потере памяти и всем прочем.Юджиния бросила на Марлу укоризненный взгляд, как бы говоря: «Я же тебя предупреждала.»– Сисси права, здесь не место, – с ноткой предупреждения в голосе заметил Алекс.– Тогда после ужина, – откликнулась Марла.В этот миг, словно по заказу, в столовой появилась Кармен.– На самом деле тут и говорить не о чем. – Юджиния покачала головой и отодвинула кресло. – Я, пожалуй, выпью кофе в гостиной, – объявила она, и Кармен исчезла.Ник вдруг наклонился вперед.– Если Марла хочет об этом поговорить, – начал он, – почему бы и нет? Ведь речь идет о ее памяти.– Ой, боже мой! – пробормотала Сисси.Марла воспряла духом, благодарная за любую поддержку – даже от Ника.– А еще, – она повернулась к дочери, – я хочу съездить на ранчо и посмотреть, как ты катаешься верхом.Сисси по обыкновению закатила глаза. Видимо, без этого театрального жеста она уже просто не могла обходиться.– Ой, мам, да ладно тебе! – скривилась она. – Когда это тебя интересовали лошади?– Я ведь уже говорила, – ответила Марла, чувствуя, что все взоры обращены на нее. – Я помню, как ездила верхом. Это лишь мимолетное воспоминание – однако я уверена, что уже сидела на лошади. Может быть, мы с тобой... – голос ее дрогнул под недоверчивым, враждебным взглядом Сисси, –...когда-то катались вместе?– Мам, ты что, прикалываешься? – Сисси с трудом сдержала смех. – Ну ты даешь! Ты же к лошадям никогда и близко не подходишь! Тебя в детстве сбросила лошадь, и с тех пор ты их боишься. Правильно, пап? – Она обратила взгляд на отца, ища поддержки.– Правильно, милая, – подтвердил Алекс, и у Марлы упало сердце. – Кобыла попалась с норовом. Все обошлось, ты ничего себе не сломала, но с тех пор смертельно боишься лошадей.Неужели она так ошиблась? И это воспоминание – лишь игра воображения, каприз поврежденного мозга. Нет, быть не может!– Я не могу этого объяснить, но чувствую... – Она осеклась, чувствуя, что все перестали есть и смотрят на нее, ожидая, что она еще выкинет. – Мне кажется... Кажется, что мне нравилось ездить верхом. – Она взглянула на дочь. – С тобой.– Господи, мам, что ты такое несешь? В жизни не поверю, что ты забыла свой страх перед лошадьми! Может, хватит, а? Все это просто смешно и жалко, и...– Сисси, хватит! – сердито оборвал ее Алекс. Резкий голос его прозвучал странным диссонансом с мелодичным журчанием классики.– Нет, она права. – Марла встретилась глазами со смущенным взглядом дочери. – Ты права: я и выгляжу, и веду себя смешно и жалко. Хотела бы я встряхнуться и снова стать прежней: но, боюсь, так сразу не получится. Так что будь со мной терпелива, хорошо?– Можно мне выйти? – пробормотала Сисси и, не дожидаясь разрешения, вскочила и выбежала из столовой. В глазах у нее стояли слезы.– Ты ее расстроила, – укоризненно заметил Алекс.– А ты расстроил меня! – сжав кулаки, отрезала Марла. – Я не могу больше выносить эту неизвестность! Не хочу прятаться у себя наверху, пока не пройдут синяки и не отрастут волосы. Не собираюсь скрываться от друзей, которые хотят меня видеть. Ни от отца, ни от Чериз и ее мужа-проповедника, ни от кого-нибудь еще! Я хочу одного – стать собой – во что бы то ни стало!– Запасись терпением, – проговорила Юджиния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121