Ц Нет, пожалуйста, не надо... о господи... Ц Она задергала свою привязь, тщет
но пытаясь спрятаться за пьедесталом. Ошейник стягивался, а ее запястья
и лодыжки, ободранные оковами, закровоточили еще сильнее. Ц Вы схватили
не ту женщину!
Удары пульса отзывались у него в голове. На секунду он почувствовал пока
лывание в шее, словно дыхание Сатаны. Он посмотрел в зеркало, внимательно
вглядываясь в мерцающую поверхность, пытаясь увидеть то, что находится з
а его собственным отражением. Его лицо было скрыто черной маской, но ему к
азалось, что кто-то наблюдает за ним из-за зеркала. Свидетель его деяния.

Но это было невозможно.
Он поднял меч так высоко, что заболела рука. Пот заливал ему глаза, а легки
е наполнялись дымом. Обуреваемый жаждой крови, он схватил ее за волосы св
ободной рукой, затем опустил взгляд на ее прекрасную шею, стянутую удуша
ющим ошейником. Он испытал почти болезненную эрекцию. С каким бы удоволь
ствием он вошел в нее и насладился ею, прежде чем отпустить ей грехи. Но ег
о задача заключалась не в этом. Отказывать себе в таком изощренном удово
льствии являлось его собственным актом мученичества.
Ц За твои грехи, Сесилия, Ц провозгласил он, в то время как по его телу про
ходили волны удовольствия, Ц и во имя отца, сына и святого духа я вверяю т
вою душу господу.

Глава 2

Ц Нет!
Оливия открыла глаза.
Ее собственный крик все еще звучал в маленькой спальне. Пронзительно ряв
кнул пес.
Ц О господи, нет. Ц Она была в поту, сердце неистово колотилось. Сон казал
ся таким реальным, словно она только что была свидетельницей настоящего
убийства. Подобное случалось не раз. О господи, и сейчас произошло снова.

Видение было на редкость реалистичным. Ее ноздри все еще щипало от дыма, а
в ушах продолжала звучать органная музыка, во рту пересохло, горло драло
от крика. У основания черепа началась ослепляющая головная боль, которая
медленно ползла вверх.
Она бросила взгляд на часы. Три пятнадцать. Трясущимися руками она убрал
а волосы с лица.
На полу у старой кровати пес ее бабушки поднял голову и уставился на нее. З
евая, он снова издал предостерегающий лай.
Ц Иди сюда, Ц сказала она, похлопывая по подушке и наблюдая, как потягив
ается Хайри С. Он представлял собой взъерошенное создание из серо-корич
невых кусочков меха с белыми пятнами и тяжелыми бровями, которые давали
понять, что в его родословной имелась кровь шнауцера. Он заскулил, затем з
апрыгнул на подушку рядом с ней. Рассеянно она подтащила его ближе. Ей нуж
но было к кому-нибудь прижаться. Оливия принялась ерошить его грубую шер
сть. Ей хотелось сказать ему, что все будет хорошо. Но она знала, что все ока
жется по-другому. Уткнувшись лицом в его шерсть, она попыталась успокоит
ься. А вдруг все не так... может, это был просто сон... может быть... Но нет. Она зн
ала, что означают эти образы.
Ц Черт.
Она села в постели. Успокойся. Но ее все еще трясло, а головная боль начина
ла усиливаться. Хайри С выскользнул из ее рук.
Ц Будь ты проклята, бабушка Джин, Ц пробормотала она. В комнату через от
крытое окно донеслись звуки ночи: ветер, шелестящий ветвями деревьев, пр
иглушенный шум восемнадцатиколесных фургонов, проезжающих по отдаленн
ой автостраде.
Опустив голову и обхватив ее руками, Оливия принялась массировать виски
. Почему я? Почему? Видения начались, когда она была еще маленькой, она даже
не помнила точно, когда именно, но они случались редко и были не такими отч
етливыми. Во времена, когда ее мать иногда жила с ними в промежутке между з
амужествами.
Бернадетт никогда не хотела верить в то, что ее дочь унаследовала экстра
сенсорный дар своей бабушки.
Ц Совпадение, Ц часто говорила Бернадетт своей дочери или: Ц Ты это выд
умываешь. Это просто жалкая попытка привлечь внимание! Ты это брось, Ливв
и, и перестань слушать свою бабушку. Она немного того, и если ты не будешь о
сторожной... Слышишь меня? Ц резко сказала она ей, тряся дочь, словно пытая
сь изгнать из нее злых духов. Ц Если ты не будешь осторожной, ты тоже стан
ешь одержимой, но не каким-то нелепым даром ясновидения, как говорит бабу
шка, а дьяволом. Сатана никогда не спит. Слышишь меня? Никогда.
Однажды Бернадетт поднесла длинный накладной красный ноготь к кончику
носа старшей дочери. Они находились на кухне этого самого дома, где пожел
тевшие от старости сосновые шкафчики пропитались запахами жира, дыма и д
ешевых духов. На углу стола возле допотопного тостера работал вентилято
р, разгоняя жаркий воздух по крошечному помещению.
Оливия помнила, что Бернадетт как раз вернулась с дневной смены в рестор
ане «У Шарлей» возле стоянки для грузовиков рядом с федеральной автомаг
истралью. Она стояла босиком на потрескавшемся линолеуме в белой блузке
и бессменной черной юбке официантки. Из-под блузки виднелась одна брете
лька лифчика, а висящий на шее крошечный золотой крестик уютно устроился
в глубокой ложбинке между грудями.
Ц Послушай, дитя, Ц серьезно сказала она с волнением на лице. Ц Я не шучу
. Все это мумбо-юмбо и намеки на вуду Ц просто чушь собачья, слышишь? Чушь с
обачья. У твоей бабушки мания считать себя какой-то чертовой жрицей вуду
или что-то вроде этого, но она таковой не является. Если у нее в роду когда-
то были негры, это еще не значит, что теперь она... чертова прорицательница,
не так ли? Она не медиум, и ты тоже. Ясно?
Бернадетт выпрямилась, поправила свою короткую черную юбку и вздохнула.

Ц Ну, конечно же, такого не может быть, Ц добавила она, казалось, больше чт
обы убедить саму себя, а не Оливию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145